— Что с тобой не так? — спросила я со злостью. — Бога ради, Эли.
Не самый удачный выбор слов, но других у меня не нашлось.
— Тебя всю неделю что-то пожирает изнутри. Что такое?
Взгляд Эли пронзил меня, и он нахмурил брови.
— Ничего.
Я моргнула. Он действительно только что сказал «ничего»?
— Ты, блин, издеваешься? А знаешь… не важно. — Без шансов заставить Элигия Дюпре говорить, когда он не хочет. Упертый вампир. Я сделала шаг к нему, почти касаясь своим носом его. — Что бы тебя ни взбесило, смирись. — Я ткнула его в грудь. — Остынь, контролируй это, и больше не показывай своей задницы в моем магазине. Если у тебя проблемы со мной, неважно какие, давай поговорим. Наедине. Не надо… беситься и дуться всю неделю. Я выдержу что угодно, так что не крути себе яйца, держа все в себе целыми днями. Понял? — я взглянула на него еще раз. — Я, черт подери, серьезно, Эли.
Его лицо едва дрогнуло, но все же, дрогнуло. Неуловимо. Угрюмая складка между его темных бровей… смягчилась, а темная вспышка в глазах потускнела, немного. Однако, я знала, что он не отступит. Поскольку мы собирались к его родителям, я прищурилась, обошла его, встряхнулась и принарядилась. Не люблю ссориться, тем более перед семейными мероприятиями, где и так придется притворяться, что мне не хочется придушить до посинения старшего сына хозяев дома. (Не то чтобы это имело значение, все равно они буквально заглядывают ко мне в голову. Так что, довольно скоро все сами все узнают).
Так что мое дурное настроение омрачило обычно жизнерадостную персону. Спасибо, Эли. Я распахнула шкаф, порылась в висящих платьях и достала длинное, облегающее черное платье из искусственного шелка, которое так аппетитно обтягивало фигуру. Швырнула его на кровать и потопала в ванную. Эли до сих пор стоял там же, уставившись на меня, будто я отрастила рог на лбу. Я была бы не против. Я бы проткнула его им.
Включив горячую воду я грязно выругалась на румынском, неоднократно. Показалось, что из спальни слышится смех, но это не точно. Высушила волосы и оделась. Выбрав офигительное колье из черного бархата с зеленой бабочкой в центре, сделанное в 1920-х годах, пару серебряных сережек-колец, набор серебряных браслетов и черные туфли-лодочки высотой шесть дюймов, я вышла. Ледяной взгляд Эли снова обратился ко мне. И, уверена, он так и смотрел на меня все оставшееся время.
— Ого, сестренка, — сказал Сет, окинув меня оценивающим взглядом, когда я вышла в гостиную. — Выглядишь шикарно.
Я улыбнулась брату.
— Спасибо. — Заценила его черный костюм и галстук. — Ты и сам довольно аппетитно выглядишь.
Сет засиял и ухмыльнулся.
— Верно? Стиль Казино Рояль, ха?
— Ага, Джози наверняка заценит, — сказала я, приподняв бровь. Сет покраснел и засмеялся. Я бросила взгляд на Эли. Ага, до сих пор сердитый. Я встряхнула головой, убедилась, что у Чейза есть вода и еда (Сет уже выводил его), и мы уселись в джип.
Я думала, что резвая поездка по городу немного остудит дымящегося Дюпре. Мы поехали и я обернулась. Нет, все еще хмурится. Приехав на площадь Монтери, я припарковалась в тишине. Эли сразу же исчез, чтобы переодеться. Я же пока поболтала с Элис и Жилем.
На Элис было роскошное длинное красное платье без бретелек. Волосы она собрала в гладкий конский хвост и закрепила великолепной серебряной заколкой. Ее образ как никогда подходил для официального приема гостей. Жиль, как обычно, поприветствовал меня глубоким и метким взглядом. Он был одет в темный костюм, и как остальные Дюпре, выглядел впечатляюще.
Люк и Финн, оба в черных костюмах и галстуках от Армани, выглядели, как выразился Сет, в стиле Казино Рояль. Более чем чертовски горячо. Один с длинными, а второй с коротко стриженными волосами, я удивлена, что девушки не осаждают особняк 24/7.
— Привет, Райли, — Джози внезапно возникла позади меня.
Я обернулась и, к своему удивлению, увидела сногсшибательную девушку в разноцветном платье на бретелях длиной до пола. Длинные волны волос слегка убраны сзади заколкой. Фиолетовые туфли добавили ей немного роста. Сет стоял рядом с ней, заметно покрасневший. Джози взглянула на Сета.
— Я и не заметила, — затем повернулась ко мне. Как обычно, по ее лицу ничего нельзя было прочесть. — Тебе нравится?