Тут меня осенило, и я схватила Никс за предплечья.
— Прости, что я солгала тебе раньше о Сете, — сказала я. — Это… это был единственный выход. По крайней мере, так мне казалось. — Я пристально посмотрела на нее. — Я не думала, что ты поймешь, и не хотела втягивать тебя во все это.
Люк внезапно оказался рядом с Никс.
— Она справилась со всем этим довольно хорошо, — сказал он, и я заметила, как его рука заботливо опустилась на спину Никс. — Даже когда папа изменился.
— Я упала в обморок, но Люк остался рядом со мной, — призналась Никс, затем прищурилась. — Больше никаких секретов, а, Райли?
Сет подошел и обнял Никс. Я подняла руку вверх.
— Больше никаких, я клянусь.
Никс взглянула на Сета.
— Я всегда чувствовала, что это нечто большее, — сказала она, и я поняла, она имела в виду, что Сет не был под наркотиками. — Никогда не думала, что это правда.
Сет притянул Никс к себе и поцеловал ее в макушку.
— Люблю тебя, другая сестренка.
Улыбка Никс с закрытыми глазами говорила гораздо больше, чем ее слова.
— Я тоже люблю тебя, маленький братишка.
— Да, это еще не все, — сказал Проповедник, поднимаясь с кресла и оглядывая собравшихся. Было уже поздно, и лампа в углу отбрасывала очень тусклый янтарный свет на комнату, темно-синий потолок смешивался и отбрасывал уникальный, сюрреалистический металлический цвет на газетную бумагу на стенах (чтобы держать вуду подальше). Я знал, что они с Эстель, должно быть, очень устали.
— Ты, Никсинния, останешься с Райли и Сетом — на несколько ночей, верно? Пока мы не узнаем, что там происходит, мы хотим, чтобы ты была в безопасности. У тебя нет таких способностей, как у Райли и ее брата. У них теперь есть силы, и Дюпре научили их сражаться. Ты ничего не знаешь, и я не хочу, чтобы тебе было больно, девочка. Люк пойдет с тобой в твой дом и заберет твои вещи. Потом ты вернешься сюда.
Никс молча кивнула:
— Да, сэр.
— Через несколько дней, когда мы узнаем, что происходит, мы приведем ваш дом в порядок, и вы сможете вернуться, — сказал Проповедник.
Никс снова кивнула.
— Серафинн, — сказал Проповедник.
— Да, сэр, — ответил Финн.
— Ты с парнями поможешь мне с этим делом, верно?
Он пересек комнату и снял с каминной полки старинную деревянную шкатулку ручной работы. Я ее хорошо знала. Обычно в нем находились колдовские травы, раздробленные кости, части тел различных существ — что-то вроде ящика для снастей, набитого всякой гадостью. Он протянул руку и поднял три куска мешковины, больше того, что он дал мне раньше. Он был больше похож на бейсбольный мяч.
— Я хочу, чтобы вы, ребята, посыпали это вдоль всего здания, внутри каждого дверного проема, окна и балкона.
Он протянул пакетики Финну.
— Давайте, — сказал Финн остальным. — Джози, ты останься с Райли, пока мы не закончим.
Джози, сидевшая на полу у ног Эстель, подняла на меня глаза.
— Конечно.
Финн с парнями вышли.
Тут зазвонил сотовый Люка, и когда он взял трубку, то посмотрел прямо на меня.
— Да, брат, все в порядке, — сказал он и тихо выскользнул в фойе.
Это был Эли. И почему-то, как бы по-детски и глупо это ни звучало, меня бесило, что он звонит Люку, а не мне. Внутри я вся кипела от злости. Я говорю, черт возьми, что я в бешенстве. Я немедленно включила свой острый слух и стала подслушивать.
— Ты должен ей сказать, парень, — сказал Люк.
— Я не нуждаюсь в том, чтобы ты указывал мне, что делать, Жан-Люк, — ответил Эли по-французски. — И я чертовски уверен, что не хочу, чтобы она что-то знала. Если бы я хотел поговорить с ней об этом, я бы это сделал. А я не хочу, конец истории. Это только еще больше напугает ее. Я просто проверял, как там дела. Папа не отвечал на звонки. Я вернусь домой позже.
— Подожди, — сказал Люк. — У нее сегодня были гости.
— Кто? — Голос Эли стал зловеще сдержанным.
— Три новообращенных. Каким-то образом они попали на радар Неда. Райли и Никс были одни, Райли убила двоих из них. Сет пришел с нами и убрал последнего, — сказал Люк. — С ней все в порядке. Они обе в порядке. Я отвез Никс к папе. Она знает.
Несколько секунд в трубке была мертвая тишина, затем воздух наполнился взрывом французских ругательств — так громко, что я почти закрыла уши.
— Какого хрена я тебя там оставил, а? Она не способна позаботиться о себе сама. Способности или нет — черт возьми, Люк — она все еще гребаная смертная. Ее же могли разорвать на куски!
— Райли?
Я подпрыгнула от голоса Финна и обратила свое внимание на него:
— Да?
Он усмехнулся.
— Как не стыдно. — Он склонил голову. — Заканчивай. Пойдем.
Время от времени мне становилось не по себе, когда я видела серебряный шарик в его языке. Он сохранил его даже после беспорядков в Саванне. Но теперь меня отвлекло другое. Что именно Эли не хотел, чтобы я знала? Я полагала, что скоро это выясню. Бедный Люк действительно заразился от своего старшего брата. Это была полностью моя вина. Мне не следовало так глубоко погружаться в подслушивание. Урок усвоен.
Я быстро обняла Проповедника и Эстель, затем обвила руками шею Никс.
— Все будет хорошо, — заверила я ее, стараясь уверить и себя. Я отстранилась и посмотрела на нее. — Я подожду тебя наверху.
— Хорошо, сказала она, улыбаясь. — Люк… он очень милый.
Я это знала. Они нравились друг другу.
— Да, он такой, — согласилась я. — Он сможет хорошо о тебе позаботиться.
— Будь осторожна там, девочка, — сказала Эстель, которая все это время была непривычно тихой. — Мне не нравится, что все это происходит, и я почувствую себя лучше, как только этот Эли Дюпре привезет свое тело домой и хорошенько присмотрит за моей малышкой.
— Да, мадам. Я тоже.
Я поцеловала моих приемных бабушку и дедушку. Со всем сказанным и сделанным мы ушли.
Риггс и Зетти отправились домой, Люк взял Никс забрать ее вещи из дома, чтобы остаться у меня на несколько ночей, остальные остались в моей квартире. Пока Финн, Сет и Джози переключали каналы, рассаживались и смотрели «Клуб завтрак», я решила принять долгий горячий душ. Слишком много мыслей и чувств быстро сменяли друг друга в моей голове. Я была уверена, что после этого мне понадобится пиво. Мне ужасно хотелось закурить, но я пообещала Сету, что брошу, поэтому я извинилась, взяла несколько удобных пижам и направилась в ванную.
Включив горячую воду, раздевшись и забравшись в душевую кабину, я позволила горячей воде впитаться в волосы и растекаться по телу. Мои мысли текли точно так же.
По настоянию Элизы Дюпре я согласилась отдать ей на домашнее обучение Сета. Поначалу я колебалась, я хотела, чтобы он получил как можно более нормальное воспитание, а это означало нормальную школу с нормальным взаимодействием с другими детьми. Футбол. Бейсбол. Выпускной бал. Окончание школы.
Я наконец-то поняла, что все это невозможно. Мало того, что наша мать была убита, но и наш отец был неудачником-убийцей, который бросил нас, а затем был заключен в тюрьму. Сет едва не стал вампиром самым худшим из возможных способов. Домашнее обучение под присмотром и руководством Элизы могло быть только положительным. Она учила всех своих детей, и, как я в конце концов выяснила, все, кроме Джози, учились в колледже. Она выглядела и была слишком молода, чтобы посещать занятия, но все равно получила диплом. До компьютеров она училась на дому у Элизы и свободно владела английским, латынью и испанским, а также родным французским языком. Эли получил диплом юриста в Университете Глазго в Шотландии (этот придурок даже не сказал мне об этом). Фин получил степень магистра биологии в Университете Джорджии, а Люк — степень астролога в Эдинбурге. Астрология! Жан-Люк и Серафинн были чертовыми учеными. Я говорю о потрясающих немертвых «Разрушителях мифов». В общем, я была уверена в обучающих способностях Элизы, и Сет был полностью за.
Конечно, я думаю, что это как-то связано с тем, чтобы проводить больше времени с Джози, но это было просто мое проницательное сестринское наблюдение. В любом случае, я была согласна с этим решением, и Элиза начнет занятия с Сетом завтра — до тех пор, пока другие вампиры не появятся, чтобы напасть на нас. Жиль отвел меня в сторону, чтобы сказать, что его жена в полном восторге от того, что у нее есть еще один ученик. Он сказал, что его Элиза потратила много часов, собирая учебные материалы и информацию из интернета, так что это было фантастическое решение для обеих сторон.
Горячая вода была с запахом граната, смешиваясь с мылом, которое я только что выбрала, и пока я намыливала свое тело, мои мысли вернулись к Эли и тому, что я слышала от него. Не буду врать — это было больно. Как бы я ни старалась быть крутой задницей, я все еще оставалась женщиной. У меня действительно были чувства, и я могла пострадать. Я ненавидела, что Эли имеет такую власть надо мной. Я поклялась, что никто — ни один мужчина никогда больше не будет иметь надо мной такой власти. Только не после того, что этот сумасшедший ублюдок сделал с моей матерью. Я все еще видела ее мокрые волосы, прилипшие к бледному лицу. Я все еще чувствовала ее обмякшее тело в своих руках, ее глаза были широко раскрыты и неподвижны, пара безжизненных глаз, которые раньше смотрели на меня с такой любовью, но теперь вообще ничего не могли видеть. Последние несколько лет ее жизни я была для нее не чем иным, как душевной болью, и я очень сожалела об этом. На моих глазах выступили слезы, и я позволила себе заплакать. Боже, я скучала по маме. Каждый день я видела ее лицо и чертовски жалела, что она умерла.