Колышущаяся масса придвинулась еще ближе к строю альфионских воинов, и уже можно было различить в этой толпе отдельные фигуры. Ратхар, зрение которого было достаточно острым, видел перед собой невысоких коренастых людей, одетых в зверины шкуры. Все они были вооружены, кто коротким копьем, кто каменным топором, кто коротким луком. Ни на ком не было заметно доспехов, лишь небольшими щитами прикрывались приближающиеся варвары, но от этого подступающая орда не казалась менее грозной.
- Сотен пять, - задумчиво произнес рядом Кайден, тоже внимательно рассматривавший замершего в нескольких сотнях шагов врага. - Все же меньше, чем мы ждали. Значит, есть шанс выстоять.
- Их не так много, - одновременно со скельдом произнес рыцарь Магнус, с вершины холма рассматривавший готовящееся к бою войско варваров.
- Кто-то из младших вождей не утерпел, и повел своих воинов в бой раньше времени, - предположил Симус. Сейчас рыцарь, и без того кряжистый и низкорослый, походил на ожившую крепостную башню. Кроме тяжелого хауберка его тело защищал кованый нагрудник, удерживаемый перекрещивающимися на спине широкими ремнями. Воин опирался на тяжелый боевой молот на длинной рукояти, добавлявший человеку еще большее сходство с гномом, а слуга, стоявший поодаль, держал круглый щит, из центра которого торчал длинный острый шип, которым при известной сноровке можно было пронзить любые латы не хуже, чем пикой.
- Тем лучше, - голос Фергуса был хриплым от волнения. - Есть шанс разбить их по частям, если так пойдет и дальше. Все равно одновременно против наших воинов не сможет биться больше сотни хваргов, а если они будут наваливаться отдельными отрядами, то не сумеют создать такого давления на наш строй, чтобы он сломался. - Действительно, альфионцы стояли в глубине лощины, там, где она была уже всего, и сколько бы врагов не атаковало их, большая часть все равно должна была ждать своей очереди. Но, просто наваливаясь на спины своих товарищей, бьющихся в первых рядах, те, кто шел позади, могли продавить строй альфионцев, а это означало бы окончательное поражение и гибель всего войска.
Тем временем по толпе стоявших неподвижно хваргов прошло какое-то движение, воины расступились, и из глубины их строя на поле, разделявшее сейчас изготовившихся к бою, напряженных, точно тетива арбалета, людей, вышел варвар в странном облачении. Длинная меховая накидка, волочившаяся по земле, была усеяна многочисленными бронзовыми кольцами, звеневшими при каждом движении. На голове хварга, высокого и стройного, был выскобленный до белизны медвежий череп, а в руках он сжимал бубен.
Варвар медленно двинулся вперед, приплясывая так, что нашитые на его одеяние амулеты издавали ритмичный звон. Благоразумно оставаясь вне досягаемости дьорвикских лучников, хварг вскинул руки над головой и ударил в бубен. Над лощиной разнесся протяжный гул, а варвар все стучал и стучал. Удары становились чаще, а хварг вдруг завертелся на одном месте, то приседая к самой земле, то резко распрямляясь, точно пружина. И воины-северяне, следившие за этой непонятной пляской, на каждое движение отвечали дружным вздохом, не сводя с танцующего хварга взглядов.
Крис Дер Фаллен, занявший позицию на левом фланге, и ни в какую не желавший оставлять своих бойцов, тоже с интересом следил за кривляньями дикаря, подобно многим воинам, и наемникам, и простым ополченцам. С холма, на котором помимо полусотни лучников и приданных для их охраны простых пехотинцев находились также телеги, полдюжины вместительных возов, доверху заполненных пучками стрел, пляску варвара можно было видеть во всех подробностях, в прочем, как и боевые порядки альфионцев.
Рыцарь, если бы его кто-то спросил об этом, мог заметить, что лорд Фергус неосознанно перенял тактику эльфов, тоже предпочитавших ставить в центре тяжелую пехоту, которой у Перворожденных никогда не было много, на флангах же размещая лучников. Пожалуй, сейчас это было весьма мудрым решением, лишний раз говорившим об опыте старого полководца. Если враг ударит в центр, его встретит лес копий, и пока варвары станут прорывать фалангу, стрелки, поражая их во фланги, стреляя навесом и простреливая долину от склона до склона, соберут кровавую жатву. Вот только наслушавшись рассказов о неистовстве собиравшихся на берегу Эглиса дикарей, Крис уже не был уверен, что этого хватит для победы.
Тыл тоже был защищен - там расставили многочисленные повозки, способные хоть ненадолго, но сдержать натиск наступающего врага. Обороняли их не более полутора дюжин возниц, вооруженных копьями и топорами. В прочем, услышав немало рассуждений седоусых ветеранов, Дер Фаллен был почти уверен, что варвары-северяне, движимые своими странными представлениями о воинской чести, атакуют лоб, не унизившись до всяких уловок. А потому, на взгляд искушенного в тактике рыцаря, повозки вполне можно было расставить и перед строем, но кто-то из офицеров лорда Фергуса решил перестраховаться. И оставалось только надеяться, что фаланга альфионцев окажется достаточно сплоченной, чтобы выдержать бешеный натиск приближавшихся дикарей.
Меж тем бубен грохотал все чаще, и многие из альфионцев, больше знакомые с обычаями своих северных соседей, начали проявлять неподдельное беспокойство.
- Шаман, будь он неладен, - старший над тремя десятками альфионских воинов, прикрывавших лучников левого фланга, сплюнул сквозь зубы. - А, проклятье!
- Хочет нас заколдовать? - вскинув брови, поинтересовался Дер Фаллен.
Молодой командир наемников впервые должен был биться с хваргами, и очень многого не знал об этом народе. Сейчас он немного жалел о том, что за время своего пребывания в Альфионе так мало внимания уделял здешним хроникам и трактатам ученых мужей, которые, без сомнения многое из того, что знали о северных соседях, доверяли пергаменту.
Ну, да если повезет, он наверстает упущенное, вернувшись в Фальхейн. А коли нет, так и вовсе не будет важным, каких именно обычаев придерживался враг, ловко насадивший его, благородного рыцаря, на копье или размозживший голову грубо обструганной дубиной.
- Вроде, как проклятье на нас наводит, милорд, - альфионский десятник с некоторым трудом подобрал правильные слова, пытаясь просветить благородного рыцаря. - Эти ублюдки сейчас насмотрятся вдоволь, озвереют в конец, и ринутся на нас всей толпой.
- Если бы он был настоящим магом, то давно испепелил бы половину нашего войска, - усмехнувшись, заметил Дер Фаллен, видевший раз, на что способен истинный чародей в бою.
Рыцарь даже сейчас, перед смертной битвой, выглядел элегантно и утонченно, как многие его соотечественники. Его тело было защищено легкими латами, покрытыми искусной гравировкой, а бархатный берет с роскошным страусиным пером, скрывший пышную серо-стальную гриву, за которой воин ухаживал столь же тщательно, как и за своим мечом, был лихо заломлен на бок. Шлем и щит держал пока оруженосец, стоявший рядом, а сам Крис картинно положил руку на эфес длинного узкого клинка.
- Все равно, не к добру это, - скривился десятник-альфионец, нервно поглядывая на шамана, кажется, уже впавшего в транс, и вертевшегося все быстрее. В толпе хваргов раздавались неразборчивые возгласы, явно воинственные.
- В этом ты прав, воин, - согласился Дер Фаллен. - Нечего позволять заколдовывать нас перед боем. Эдгар, - рыцарь окликнул одного из своих бойцов, - сможешь достать этого умалишенного?
- Милорд, - высоченный, без малого семи футов ростом, худой, как щепка, воин с руками, мало не достававшими до колен, кивнул, довольно усмехнувшись. Мгновенно прикинув расстояние, отделявшее альфионские позиции от колышущейся толпы варваров, лучник не сомневался в успехе. - Если вы прикажете, считайте, этого балаганного шута уже нет, - не без гордости произнес воин.
- Ну так прикончи его, - спокойно произнес Дер Фаллен. Он был уверен в каждом своем воине, и знал, на что они способны. - Это представление мне уже порядком наскучило.
Эдгар, отрывисто кивнув рыцарю и вновь горделиво усмехнувшись, выступил вперед, широко расставил ноги, и вскинул длинный лук, на тетиву которого уже была наложена стрела. Лучник напрягся, со скрипом натягивая свое оружие, затаил на миг дыхание, а затем разжал пальцы. Сухо щелкнула сплетенная из упругих жил тетива, ударившись о костяной щиток на внутренней стороне левого запястья лучника, оберегавший его руку от никчемных травм. Звук этот, отрывистый и какой-то злой, был слышен за десятки шагов, разнесшись в морозном воздухе. И длинная стрела, сверкнув алым оперением, устремилась к не замечавшему ничего вокруг себя шаману.