- Назад, - Кайден, который ухитрялся замечать все, происходящее вокруг, при этом не пропустив ни единого удара, предназначавшегося самому скельду, оттолкнул Ратхар себе за спину. - Отдыхай, твое время еще не пришло.
В тот момент, когда Ратхар, уступая место какому-то незнакомому воину из второго ряда, отошел за спины товарищей, натиск врага вдруг ослаб. Хварги, потеряв за несколько минут боя не менее сотни своих, вновь откатились назад. Пока те, что бились в первых рядах, гибли от копий и мечей альфионцев, задние ряды выкашивали - залп за залпом - наемники Дер Фаллена, не жалевшие стрел, и орда дрогнула. Но каждому, кто наблюдал за боем, равно и тем, кто участвовал в нем, было ясно, что это лишь отсрочка, что враг залижет раны и снова атакует, и участь горстки альфионских воинов уже ничто не изменит.
- Ну, брат, прости, коли чем обидеть успел. Не держи зла, - Кайден хлопнул по плечу Аскольда, опешившего на миг, и отбросил в сторону выщербленный вражескими ударами щит, за которым последовало и копье. - Не зря меня учили, вот и пришла пора показать вам, что такое воины Скельдина!
Взревев, масса варваров, которые уже перевели дыхание, вновь ринулась в атаку. Все хварги уже перебрались через Эглис, и сейчас против ратников Альфиона, которых оставалось чуть больше двухсот, стояло не менее семи сотен северян. Темный вал надвинулся на строй копейщиков, многие из коих уже были ранены, и едва держались на ногах, и навстречу им вышел единственный воин.
Охваченные единым порывом, хварги не обратили внимания на безумца, покинувшего строй и неспешным шагом двигавшегося навстречу наваливающейся орде. Кто-то метнул дротик, но Кайден лишь отшагнул в сторону, пропуская копьецо мимо себя. Скелд сейчас оставил щит и копье, в каждой руке сжимая по широкому фальчиону, достаточно тяжелому, чтобы разрубить любую броню, и достаточно короткому, чтобы не стать помехой в тесной свалке. В воздухе мелькнула пущенная в упор стрела, но воин только взмахнул клинком, перерубив ее на две половины. А миг спустя сплошной вал северян захлестнул одинокого бойца, сметая его, словно приливная волна - замок из песка.
- Боги, - Ратхар, несмотря на то, что делать этого было нельзя, зажмурился, представив, как падает под ноги хваргам истерзанное тело воина, ставшего для юноши настоящим товарищем.
А вал дикарей вдруг дрогнул, словно накатившаяся на гранитный утес волна. В гуще набегавших варваров что-то произошло, и толпа вдруг отпрянула в стороны. Раздались крики боли и ужаса, и альфионцы увидели Кайдена, земля вокруг которого была усеяна телами погибших хваргов. Скельд обратился сейчас в стальной вихрь, воздух вокруг него, вспарываемый двумя полосами закаленной стали, стонал, точно от боли, и всякого, кто осмеливался приблизиться к бойцу, встречал единственный удар, стремительный и смертоносный. Воин бился один в кольце десятков варваров, забывших в этот момент, что их ждет вперед вражеское войско, уставшее, но готовое сражаться до конца. Один единственный боец смог остановить атаку орды, приняв на себя всю ярость и гнев пришельцев с севера.
В иное время и в ином мире Кайдена, одного за другим повергавшего на землю кидавшихся на него с боевым кличем варваров, назвали бы берсерком, и оказались бы не правы. Скельд не впал в безумие, напротив, он был абсолютно спокоен, и отчетливо воспринимал происходящее вокруг себя, замечая больше, чем увидел бы обычный человек. Просто сознание воина было сейчас на ином, недосягаемом для большинства людей, уровне восприятия. Ему не требовались глаза, чтобы ощутить подбирающегося сзади противника, и нанести единственный точный удар. Кайден чувствовал мысли врагов, кожей осязал направленную на него ярость, и знал, куда будет нанесен следующий удар раньше, чем это осознавали сами хварги. И скельд был невероятно быстр сейчас, не отражая выпады противников, а просто уклоняясь от них. Копья и каменные топоры бессильно вспарывали воздух там, где миг назад был Кайден, но скельд уже оказывался в ином месте, точными, выверенными выпадами сокращая число противников еще на одного каждое мгновение.
Со стороны это было похоже на некий странный танец, священный ритуал, никогда прежде невиданный. Кайден бился в кольце врагов, то припадая к самой земле, то взмывая в прыжке на высоту своего роста, и тяжелые клинки в его руках мелькали, точно молнии. Сталь едва касалась тел врагов, но этого хватало, чтобы один за другим хварги, оказавшиеся ближе к своему противнику, чем следовало, валились на землю, щедро кропя ее собственной кровью.
- Скельд, - воскликнул рыцарь Симус, внимание которого сейчас было приковано к происходящему в долине. - Будь я проклят, это скельд! - Воин ударил затянутым в сталь кулаком по ладони, не спуская глаз с оказавшегося в кольце варваров бойца. - На такое способны лишь островитяне.
- Возможно, - кивнул Фергус, который впервые видел человека, способного на такое. - Но это его не спасет. Против тысячи не выстоит никто, если только он не владеет магией.
Старый рыцарь, повидавший за вою долгую жизнь немало умелых бойцов, оказался прав. Каким бы искусным ни был воин, невозможно выйти победителем из схватки с сотнями врагов. Никто не считал, сколько противников успел прикончить Кайден, быть может, двадцать, а возможно и полсотни, но и его сила, его выносливость не были безграничны. Хварги наваливались один за другим, на место каждого убитого варвара вставал следующий, а скельд бился в одиночестве, не имея возможности передохнуть. И потому, вонзив клинок в грудь очередному противнику, он не успел отразить нацеленный в спину удар копья, опоздав на долю мгновения.
Кремневый наконечник пронзил кольчугу, столь сильным был выпад, и древко переломилось. Спустя миг развернувшийся в прыжке скельд снес голову тому хваргу, что достал его, но удар каменным молотом сбил его с ног. Кайден, стоя на коленях, и чувствуя, как силы оставляют его, развернулся, подрубая ноги неосторожно приблизившемуся варвару, но этот хварг стал последней жертвой отважного воина. Сразу три копья впились ему в грудь, пробив доспехи, а в спину вонзился обсидиановый кинжал, доставший до сердца. Пальцы скельда разжались, клиник выскользнули из рук, и спустя миг Кайден, воин рыцаря Магнуса, был мертв.
Хварги, взревев, бросились вперед, перескакивая через тела павших в схватке с Кайденом товарищей. Словно темная волна захлестнула долину, обрушиваясь на строй измученных бойцов, каждый из которых понимал, что уйти живым из этой лощины ему не суждено.
Запели в воздухе стрелы, выпущенные лучниками Дер Фаллена, и жизни нескольких десятков хваргов оборвались. Но колчаны лучников уже были пусты, и, сделав последние выстрелы, дьорвикцы, дети иной земли, рванулись навстречу подступавшим врагам, выхватывая из ножен корды. Вместе с ними мчались навстречу собственной гибели и прикрывавшие их альфионцы, понявшие, что час их пробил.
Ратхар, бившийся в первом ряду вдвое уменьшившейся фаланги, не видел, как закипела яростная, но короткая схватка на склонах лощины. Юноша не видел, как бился Крис Дер Фаллен, дьорвикский рыцарь, избравший путь наемника, и сейчас без колебаний вступивший в свой последний бой на чужой земле, под чужим знаменем и с именем чужого короля на устах. Несколько мгновений рыцарь сражался с навалившимися на его отряд варварами, и его длинный клинок, выкованный в дальних краях, унес жизни не одного хварга. Но врагов было много, и молодой воин пал, пронзенный копьем, удар которого бессильны оказались сдержать дорогие латы. А рядом с ним один за другим умирали его воины, дьорвикские стрелки.
Не видел Ратхар, оказавшийся в гуще боя, как варвары, расправившиеся с защищавшими фланги лучниками, обрушились на альфионскую пехоту, словно зажимая ее в тиски. Юноша ничего не замечал, кроме оскаленных, искаженных дикой яростью лиц хваргов, бившихся исступленно, не щадя себя. Варвары наваливались один за другим, принимая грудью смертельные удары и пытаясь в последний миг своей жизни все же дотянуться до сразившего их противника.