Их смешные розовые кораблики уже не вызывали первоначальный смех и умиление, там, где появлялся этот розовый флот — умирали Ксеносы и их союзники. А союзниками, точнее не так — рабами, являлась Торговая Республика, променявшая свободу на вновь появившуюся возможность вечной жизни.
Только кому нужна такая жизнь? Капитан-космодесантник скривился, отпивая из кружки редкую бурду — витаминный коктейль с витаминами и минералами, «рекомендованный для употребления человеческой расой». А ведь ходили слухи, что в Вечной Имеперии — новом государстве, образованном теми самыми парнями из «Превозмогателей» в паек космодеса какая-то чертовски вкусная водка входит! Тоже розового цвета с дополнительными характеристиками +10 к Слабоумию и Отваге!
За стеной заорал капрал Пушкин. В данный момент, у Серых тоже был обед, но в отличие от космодесантников у них в рационе была живая человечина. При том, что на станции был полный Медотсек запасных тел, было странным решением жрать живых людей. Что характерно, Пушкин появится через восемь часов из Воскрешателя живой и невредимый. Но очень злой. Гребанные серые садисты! Говорят, что они следуют традициям.
Жрать живого человека! Это что, нахрен, за традиция такая?!! И, ведь, слова ими поперек не скажешь. Всех неугодных отправляли в буфер «до лучших времен» или на «Перерождение», дабы из чистого Сознания вылепить уже идеального раба новой Вселенной.
В этой постоянной «пищевой лотереи» не участвовал только сам Капитан. У него, как у командира гарнизона были некие льготы. Такие, как дополнительная кружка витаминизированного напитка в день и освобождение от участия в этой самой лотерее.
Не по-людски это как-то! И денег, опять же, не платят. Как объясняло руководство Республики, внезапно переодевшее дорогие стильные костюмы на серые робы из паршивого материала: «В эти нелёгкие для Человечества времена каждый гражданин Республики должен внести посильный вклад для победы свободной и милостивой Вселенной-12345!» Всё для фронта, говорили они! Всё для победы! А «фронтовые» сто грамм отменили, падлы!
Прощай, разгульная жизнь, когда после трёхмесячной командировки на Инфостанцию давался отпуск, в который можно было с удовольствием прокутить полученные кредиты. Теперь всё по талонам, алкоголь и вещества, расширяющие сознание, запрещены на государственном уровне, как мешающие нормальному функционированию, а публичные дома переделаны в библиотеки, где новые граждане новой Республики постигали мудрость Вселенной-12345, давшей человечеству еще один шанс, который оно (человечество) не заслужило.
Лукаш зажмурился и залпом вылил содержимое кружки в рот. За два месяца он похудел на двенадцать килограммов на этих коктейлях и испытывал постоянный голод. Его подчинённым, которых постоянно жрала руководящая верхушка надсмотрщиков-серых было попроще — им выдавались новые стандартные тела Космодесантников Торгреса и, таким образом, они всегда были в форме. Но, пожалуй, капитан предпочитал быть живым, чем находиться на обеденном столе мерзких коротышек, когда у тебя, еще живого поочередно отпиливают ноги и руки.
Кстати, рядовой Пинькофф не выдержал издевательств и после третьего «выигрыша» в «пищевую лотерею» сошёл с ума. Сидит теперь в углу, слюни пускает, внезапно возомнил себя великим финансистом, нарисовал красивые жёлтые карточки и бегает по станции пристает ко всем — говорит, может выгодный кредит выдать. Нужно запереть его где-то от греха подальше, до конца контракта еще месяц — может потом его военный мозгоправ в чувство приведет.
Жрать всё еще хотелось. Капитан с грустью посмотрел на пустую кружку, а потом на пищевой автомат, который работал от прикосновения пальца. Только свой суточный лимит Лукаш уже исчерпал, а до отбоя еще четыре часа. Нужно как-то продержаться. Глянув на мониторы — он увидел обычную картину нормальной жизни ИнфоСтанции Вселенной-12345.
Вон в «бараках» космодеса спят, свободные от службы комодесантники. Судя, по шевелящемуся одеялу, рядовые Пиндос и Сосулька опять спариваются. Как кролики, право! Хотя, это осталось последнее из разрешенных развлечений. Даже карты отобрали на таможне перед прилётом сюда. Козлы…
Вот столовая Серых. От Пушкина осталась одна кучерявая голова, и он, к своему облегчению, уже сдох, а серые громко чавкая приступают к десерту — человеческим мозгам. Мерзко зажужжала пила… Да ну нахер!