— Анита, нам нужно идти, — сказал Джон с горечью в голосе, когда вновь приблизился к прилавку. — У нас есть очень важные дела.
— Я надеюсь, когда вы эти дела уладите, мы снова увидимся. — Было очевидно, девушка огорчилась, но надеялась, что он поддержит её оптимизм.
— Очень хочу верить в это. — Лицо юноши помрачнело. — До встречи, — закончил он едва слышно, потому что с трудом выдавил эти слова через голосовые связки.
В конце концов, Элану удалось оттащить Джона от прилавка и направиться к выходу с базарной площади.
Хотя в рядах народу поубавилось, продвигаться вперёд можно было не намного быстрее. Часто приходилось останавливаться, чтобы пропустить какую-нибудь тачку с мешками или вёдрами.
Минут через пять, как раз на перекрёстке двух рядов, наши путешественники вдруг натолкнулись на бабушку Аниты. Джон сразу узнал её и поздоровался.
— А, это ты. Ищешь Аниту?
— Уже нашёл.
Бабушка подозрительно посмотрела на Элана, который стоял в двух шагах и глазел по сторонам.
— Слушай меня, мальчик! Я знаю, что ты не равнодушен к моей внучке и вижу она к тебе тоже. Это видно по её глазам. — Тут она немного сменила тон и теперь слова звучали мягче. — Она — последнее, что у меня осталось. Её родители погибли, когда она была ещё маленькой. Я растила её с того момента, как произошла эта ужасная авария… — Бабушка на мгновение замолчала, чтобы сдержать слёзы. — Иногда по ночам Анита просыпается и плачет. Она говорит, что видит, как пламя сжирает их. Я спрашиваю себя, как она может помнить это, ведь ей тогда всего полтора года было. Я… Я чувствую, что с тобой что-то неладно. Я не хочу, чтобы из-за тебя с моей малюткой приключилось что-нибудь страшное. Не делай ей больно! Хватит с меня и с неё горя.
— Я никогда и не думал причинять Аните вред, — поспешил успокоить бабушку Джон. — Вы правы, она мне нравится, даже очень, и это одна из причин, по которой я нахожусь сейчас на пути от её прилавка. Поверьте, я ни за что не стану причинять боль Аните и никому другому не позволю. «К тому же я, скорее всего, её больше не увижу», — в мыслях добавил он, но вслух сказать не решился.
— Джон, нужно идти. — Том Элан приблизился почти вплотную к юноше, но не смотрел на него. Его взгляд был обращён в толпу. — Я заметил полицейского. Он следит за нами. Не смотри к нему! Надеюсь он один, иначе будет трудно избежать погони.
— Хорошо, уходим, — шепнул Джон в ответ. Затем обратился к старушке, которая, хоть и не слышала слов Элана, но сразу поняла в чём дело: — Мы должны идти. До свидания.
Расставшись с бабушкой Аниты, оба скорым ходом направились в проход, заканчивающийся уже на границе площади и одной из прилегающих к ней улиц.
Заметив, что разыскиваемые его обнаружили и нет смысла дальше прятаться за спинами прохожих, младший сержант бросился догонять их.
Он знал, их двое, а он один, и поэтому трудно будет произвести арест, но надеялся на помощь своей дубинки, которой, возможно, придётся воспользоваться. В крайнем случае пистолет всегда готов к применению. Не важно как, но надо этих двоих задержать, как только они покинут базар, чтобы не подвергать опасности посторонних и не дать им времени скрыться. А что если они разделятся? Джон молодой, бегает, наверняка, быстро.
«Буду догонять Элана», — решил полицейский, — «но, если появится возможность, попытаюсь задержать обоих».
Выбравшись из толпы, Джон и Том свернули за угол, чтобы уйти от погони, но было уже поздно. Двумя секундами позже преследователь нагнал их.
— Стойте! — Младший сержант постарался придать своему голосу самый повелительный тон, на который был способен. — Вы оба задержаны. — Волнения в его глазах нельзя было не заметить.
Элан улыбнулся.
— Не связывайся с нами парень! Тебе же лучше будет. Посмотри вокруг! Здесь никого нет, кроме нас. — Одновременно с этими словами за спиной младшего сержанта появился чёрный человек, приложил ладонь к его рту и тут же аккуратно опустил на асфальт потерявшего сознание полицейского. — В таком состоянии ты мне больше нравишься. — Элан заметил, как Джон с непониманием взглянул на него, и добавил: — Ну, надо же было его как-то отвлечь. — Сайракс вынул из кобуры пистолет сержанта и подал Тому. Не сказав ни слова, вновь исчез. — Пойдём! Оставаться нам здесь нельзя.
Чуть только оба скрылись за углом следующего дома, к лежащему полицейскому приблизились Каир и Максимум. Последний опустился на корточки и прислонил ладонь к горлу сержанта.