— Я постараюсь.
— Ладно, иди отдыхай — это приказ! И не слишком усердствуй.
Тобиас Бун уселся в своей комнате, раздумывая о том, что сказал ему Нор Ларг. Он не полностью соглашался с его мнением, но решил сразу исполнить приказ, потому что чувствовал усталость в каждой клетке своего организма.
В комнате покоя располагались две одноместные камеры цилиндрической формы и простая постель, на какой спали ещё предки, живущие на Манге. Утомлённый стрелок улёгся на неё, видимо наслаждаясь покоем, которому так долго не уделял времени. Как следует выспаться стояло теперь на первом месте в списке неотложных дел.
Пятая группа мчалась в ультрасветовой струе на помощь союзникам, чтобы отразить нападение несметного полчища, посланного Рохон-Куром для захвата Млечного Пути, последнего убежища жизни в Известном космосе.
Многие подозревали, что конец войны близок, но в каждом горел огонь борьбы, не поддающийся никакой тирании. Все хотели жить, но сдаваться, чтобы выжить, не собирались. Лучше умереть в отчаянном бою с крохой надежды в груди, чем уйти от гибели и дать страху заковать сердце.
До прибытия в сектор 11 оставалось ровно сто часов.
***— Капитан, система слежения показывает ещё одно нарушение границы, — доложил офицер разведки.
— Точнее.
— Сенсоры показывают, что это флота длефламронов и ненрелов.
— Командование сообщило, что в секторе 9 все силы врага…
— Вероятно ошибка. Может быть, длефламроны и ненрелы отправили по эскадре в район вторжения, чтобы обмануть нас, а остальные силы бросили сюда, — предположил Нор Ларг.
— Навигация?
— Они движутся в сверхсветовой струе нам наперерез.
— Немудрено, что хотят перехватить, — произнёс первый офицер. — Они сильнее и мы для них лёгкая добыча.
— Послание от командования, — объявил связист. — Они распознали ситуацию и посылают десятую и четырнадцатую группы на помощь, а с Есипла вылетает резерв.
— Время?
— Стратегические группы прибудут примерно через сорок три часа, резерв через пятьдесят девять, встреча с врагом через два часа пятнадцать минут.
— Что с третьей и четвёртой группами?
— С ними нет никакой связи. Чукуджи, наверняка, включили передатчики помех и заблокировали любой контакт с ними, поэтому не можем ни доложить им о своей обстановке, ни узнать исход сражения.
— Уйти от боя мы не сможем, — сказал Нор Ларг так, словно спрашивая совета.
— Каково состояние нашей группы?
— У нас в распоряжении шестнадцать тысяч двести семнадцать самостоятельных боевых единиц, истребителей, катеров и базовых носителей нет. Что будем делать?
Ариз Бас не спешил отвечать, он думал, перебрасывая свой хмурый взгляд с одного на другого и встречая такие же взгляды в ответ. Все на мостике ждали, что скажет капитан и он замечал нервное напряжение, появившееся здесь, но, наконец, начал действовать.
— Мет Тилг, сколько у нас запчастей для истребителей? — спросил он, связавшись через свой арвзо с главным инженером Яноса.
— Полный комплект, — ответил тот, не понимая, чего хочет капитан.
— Сможешь собрать из них боеспособные машины?
— Да…
— Сколько?
— Ну, два Дрила и шесть-семь Оирасов, — протянул Мет Тилг.
— Возьми себе всех, кто нужен, и принимайся за дело. У тебя есть два часа, постарайся соорудить как можно больше истребителей. Конец связи. — Ариз Бас повернулся к Нор Ларгу. — Найди пилотов! Коммуникация, передать остальным, чтобы делали то же самое.
Первый офицер реактивировал свой арвзо и стал рассматривать персональные данные каждого члена экипажа в поисках тех, кто мог бы управлять истребителями. Вскоре он нашёл некоторых, имеющих небольшой опыт или прошедших курсы полётов на этих боевых машинах, связался с каждым из них и сообщил о новом задании, при этом не произнеся ни слова.
Для тех, кто был занят делом, два часа промчались, как мгновение, другим же время показалось чем-то вязким, сквозь что можно было пробраться только с большими усилиями.
— Капитан, система слежения прислала более точную информацию о враге. — В глазах офицера разведки светился страх. — Ненрелский флот насчитывает шестьдесят четыре тысячи восемьсот кораблей, длефламронский пятьдесят девять тысяч шестьсот семьдесят — всего сто двадцать четыре тысячи четыреста семьдесят самостоятельных боевых единиц. Это в семь раз больше, чем у нас.