— Ты, действительно, так думаешь? В тебя верят Номроин, Рохон-Кур и Тик-Шаа, я, в конце концов. В тебя верят предводители двух самых мощных союзов Вселенной, самый могущественный народ Вселенной и твой защитник, получивший шанс на веру, потерянную вместе с гибелью его народа, оставившую только боль и память, причиняющую ещё большую боль. — Сайракс закрыл глаза, излучавшие яркий свет, и склонил голову, как это делала старушка.
— Прости меня. — Юноша положил руку на плечо инопланетянина. — Просто я всегда думаю о смерти невинных, погибших из-за меня. Не сплю и вижу их глаза, которые постепенно прожигает чернота. Она прожирает их сознание и поглощает душу, губя свет Вселенной.
— Именно эту силу нам и нужно остановить.
— Согласен. — Джон почувствовал, что Сайраксу захотелось раствориться, но он не сделал этого, посчитав это действие недостойным для воина, и юноша мысленно поддержал его.
Действительно, разве будет настоящий воин прятаться, рассказав о чём-то, что близко его сердцу (если оно, конечно, у него есть). Подобное делают только девушки в юном возрасте.
— Чем займёмся, пока Элана нет с нами? — спросил юноша, присев на одну из кроватей, ту, что располагалась напротив окна.
— Отдыхать. Мы ведь для этого сюда пришли, — последовал ответ. — Самый лучший отдых — это сон.
— Спасть я не хочу.
— А следовало бы.
— Знаешь, иногда ты мне так напоминаешь родителей, просто поразительно.
— Это вполне понятно — и я, и они пытаются защитить тебя.
— Придумал, — хлопнул ладонями Джон, ухвативший скользнувшую в голове мысль. — Ты не мог бы научить меня некоторым приёмам рукопашного боя? Здесь, правда, мало места, но ничего, поместимся. — «Ниндзя» молча стоял рядом. — Вдруг я останусь на какое-то время один, — продолжал юноша, — ну, с какими-нибудь головорезами наедине. Такое, кстати, уже произошло в Манау.
Неожиданно Сайракс сделал движение и, не успевший даже заметить этого, избранник оказался на полу. Сообразив в чём дело, он попытался быстро снова оказаться на ногах, но правая рука оказалась скрученной и придавленной собственным телом, и она напомнила о себе болью.
— Как говорится, урок первый, — произнёс чёрный воин, когда парень вновь уселся на кровать, скорчив от боли лицо, — всегда будь начеку, даже когда чувствуешь себя в полной безопасности. Урок второй — всегда знай, в каком положении находятся твои конечности в любой момент движения. Есть ещё и третий урок — не тренируйся, а тем более не вступай в поединок, когда ты ранен, если, конечно, в этом нет необходимости.
— Думаю, я их хорошо запомню.
— Как плечо?
— Болит, но не кровоточит — в больнице хорошую перевязку сделали.
— Ложись и отдыхай. Когда рана немного зарастёт и у нас будет время, покажу тебе несколько приёмов.
На этот раз Джон не стал спорить и растянулся на кровати. Он закрыл глаза, но не пытался уснуть, всё-таки, время только к полудню приближалось, да и этой ночью ему удалось поспать. Постепенно боль в плече стала стихать. Правая рука тоже чувствовала себя почти как в старые добрые времена.
Сайракс бесшумно опустился на другую кровать и стал наблюдать за подзащитным. Он остался неподвижно сидеть, даже когда Джон поднялся и попытался завести разговор. Что происходило внутри инопланетянина было неизвестно, но по тому, как потускнел свет в его глазах, можно было предположить, что он думает и не хочет, чтобы ему мешали. Конечно, он мог и спать, но в это верилось с трудом. Во всяком случае настоящая причина такого поведения останется секретом ещё неопределённое время.
19. В сердце империи
Вартедох притащил Лесефа из прилегающего космодрома в Центр Старейших. Почти в каждом коридоре здесь стояли такие же трёхметровые, свирепые стражи.
Молодой чукудж не сопротивлялся. Он был слишком слаб, чтобы бороться с этим громилой, который мог нечаянным движением просто придавить его. К тому же он, наконец, оказался там, где всегда хотел побывать — в центре власти, где принимаются все решения этого союза народов.
Вартедох остановился, примерно, в самом глубоком месте купола, у одной из немногих дверей на этом уровне. Та отворилась и впустила его вместе с пленным в небольшой зал, освещённый тусклым красноватым светом.
Лесеф сразу зажмурился. Анатомия чукуджей особенно чувствительна к такому свету. Глаза начинает жечь невидимый огонь, нарушается и восприятие времени.
Монстр посадил друга Камре в какое-то кресло и спешно покинул помещение. Через потайную дверь вошёл кто-то и медленно подошёл на расстояние двух метров к пленнику, который почувствовал чужое присутствие, но из-за гнетущего света не мог определить личность посетителя.