Выбрать главу

«Сработало!» — с блеском в глазах подумал он.

Он быстро положил деревянный меч обратно в сковороду, после этого серебряный свет начал мерцать. На этот раз это длилось на несколько вдохов дольше по времени, чем когда он делал духовное улучшение первый раз.

Свет начал потухать, но затем неожиданно вспыхнул и устремился прямо к Бай Сяочуню. Это произошло так быстро, что он ничего не успел сделать. Свет ослепил его на мгновение, а по телу прошелся неописуемый холод. Ощущение было похоже на то, как будто его заморозили. Он ничего не смог сделать, чтобы предотвратить происходящее. Он чувствовал, как холод свирепо морозит его внутренности. Его лицо побледнело, и всё поплыло перед глазами. Было похоже, что какую-то частичку его забрали и поместили в черепашью сковороду.

Наконец серебряный свет потух, а внутри сковороды деревянный меч был острее, чем когда-либо. В действительности он был таким острым, что от одного его вида начинали болеть глаза. Хотя он по-прежнему был ярко раскрашен, прожилки дерева внутри уже изменились. Если отколупать краску, то под ней можно было увидеть, что прожилки, казалось, были наполнены светом звезд, а меч был полностью преображен.

Почти в то же самое время, как появился новый деревянный меч, звуки грома раздались над южным берегом Секты Духовного Потока. Было похоже, что Небеса грохочут в гневе, что вызвало шок в сердцах бессчетного числа культиваторов в Секте Духовного Потока. Однако, почти сразу после раската грома, всё прошло. Во время грома второй серебряный узор проявился на деревянном мече. Померцав немного, узор затерялся среди цветастой раскраски.

Бай Сяочунь однако не мог даже смотреть на меч. Он, качаясь, отступил с мрачным выражением лица. Через довольно долгое время он взял себя в руки, хотя страх всё еще остался в его сердце.

«Что же она забрала у меня…?» — думал он, нервно разглядывая свое отражение в медном зеркале на стене. После внимательного изучения своего отражения, он потер глаза, потом ахнул, глядя на отражение с удивленным видом. Там в зеркале, он увидел, что над его лбом был седой волос. Хотя его лицо не изменилось, он не мог отделаться от чувства, что седой волос сделал его по крайней мере на год старше.

— Моя продолжительность жизни! — в ужасе прошептал он. — Только что моя продолжительность жизни уменьшилась. Моя… моя…

Он захотел расплакаться, но не смог выдавить ни слезинки. Весь смысл в его желании изучать культивацию был в том, чтобы жить вечно. А теперь вместо того, чтобы реализовать своё стремление к вечной жизни, он в действительности потерял год, и это было огромным ударом для него.

«Всё пропало… Разве я мог вообразить, что я, Бай Сяочунь, такой осторожный всю свою жизнь, закончу тем, что сам всё испорчу…»

Ошеломленный, он посидел немного, потом наконец горько рассмеялся. Немного успокоившись, он посмотрел на черепашью сковородку, и в его глазах появился странный огонек. По какой-то причине, после того, как немного его продолжительности жизни было поглощено сковородой, он почувствовал, что между ними образовалась какая-то связь, и он на самом деле теперь может управлять сковородой.

С громко бьющимся сердцем, он вытянул руку и указал пальцем на сковородку. Она тут же дрогнула, уменьшилась и полетела к Бай Сяочуню. В мгновение ока она скрылась в кончике его пальца. С круглыми от шока глазами, Бай Сяочунь вскочил на ноги и отступил на несколько шагов. Он посмотрел на свой палец, а потом на пустую печь.

«Это… это…»

Он указал пальцем вниз, возник черный луч, сковорода появилась снова и, звякнув, приземлилась на землю. С каждым экспериментом его лицо менялось с мрачного на обрадованное и, наконец, на печальное. В конце концов он вздохнул.

«Ну, я могу вбирать в свое тело эту штуку, но цена, которую я заплатил, это год жизни. Почему мне до сих пор кажется, что я в проигрыше?»

На следующий день около полудня, Бай Сяочунь пытался придумать, как вернуть потерянный год. Он как раз занимался исследованием этого вопроса, когда вдруг поднял голову и насторожился. Он только что почувствовал, что ко входу на Кухни направляются восемь людей.

Раньше на первом уровне Конденсация Ци он не смог бы этого почувствовать. Однако теперь на третьем уровне он тут же ощутил, что одним из этих восьми был никто иной, как Сюй Баоцай. Почти в то же время послышался громкий голос Сюй Баоцая, наполненный злостью и ненавистью: