Обычно Сун Цюэ не стал бы реагировать столь импульсивно. Но это была его тётя, и он пылал праведным гневом. Поэтому он полностью утратил своё обычное хладнокровие. Кроме того, по его мнению, он не требовал чего-то невозможного.
Как только он оказался внутри пещеры бессмертного, даже прежде чем успел зайти в главный зал, он услышал, как его тётя смеётся. Странно, но этот смех, казалось, содержал в себе радость и упрёк одновременно. Удивившись, Сун Цюэ поспешил вперёд. Когда он отодвинул шторки у двери, вид, что открылся ему, поразил его, словно молния. Его голова пошла кругом, а челюсть отвисла. Он с трудом верил той картине, что предстала прямо перед его глазами.
Его тётя Сун Цзюньвань сидела в кресле и беспечно смеялась, прикрывая ладошкой левой руки рот, словно женщина перед своим любовником. Черногроб сидел рядом с ней, держа в руках её правую ладонь и пристально её разглядывая. Казалось даже, что он нежно принюхивается к ней, склонившись. Сун Цюэ просто потерял дар речи. Ему казалось, что он может упасть в обморок от шока, он даже подумал, а не привиделось ли ему… Однако этот постыдный образ так ярко отпечатался в его голове, что его нельзя было принять за что-то другое, поражая Сун Цюэ до глубины души.
Когда Сун Цюэ вошёл в комнату, Сун Цзюньвань выдернула ладонь из рук Бай Сяочуня. Её улыбка исчезла и она сухо кашлянула. С видом представителя старшего поколения, она повернулась и мрачно воззрилась на Сун Цюэ.
— Как грубо так врываться сюда, — сказала она. — Что случилось?
Хотя она и старалась выглядеть как культиватор старшего поколения, её щёки до сих пор пылали. Сочетание соблазнительности и мрачности сделали её невероятно привлекательной. В то же время она чувствовала себя униженной и разозлилась. Если бы к ней ворвался кто-то другой, а не Сун Цюэ, то она бы жестоко покарала этого человека. Но Сун Цюэ был её племянником, поэтому она ничего не могла поделать.
Бай Сяочунь вздрогнул от неожиданного появления Сун Цюэ и быстро выпрямился, сев как положено. Он даже почувствовал себя немного виноватым, когда его застукали за подобным поведением. После того, как он отдал Сун Цзюньвань приготовленное им духовное лекарство, он воспользовался моментом и предложил ей погадать по ладони. Сун Цзюньвань хорошо помнила его впечатляющие предсказания в секте Духовного Потока, поэтому сразу же протянула ему руку. Когда он осыпал её похвалой и комплиментами, она радостно рассмеялась. Бай Сяочунь глубоко вздохнул и, оставшись сидеть, посмотрел на Сун Цюэ так же мрачно, как Сун Цзюньвань.
Сун Цюэ какое-то время стоял и тяжело дышал, прежде чем взять себя в руки. Он до сих пор с трудом верил в то, что увидел. В его глазах тётя всегда была влиятельной и величественной личностью, но вот она разрешила схватить себя за руку практически незнакомцу. И даже заигрывающе при этом смеялась. Хотя это сильно превосходило всё, что когда-либо мог от неё ожидать Сун Цюэ, возможно, он смог бы смириться с этим, если бы человеком, держащим её за руку, не оказался бесючий Черногроб. Гнев Сун Цюэ начал вздыматься до взрывоопасного уровня, он даже стал задыхаться от ярости. Его глаза покраснели, он посмотрел на Бай Сяочуня убийственным взглядом и взвыл:
— Черногроб!
Сделав шаг вперёд, он глянул на свою тётю главную старейшину Сун Цзюньвань. От ярости у него голова шла кругом, и тут он закричал:
— Тётя Цзюньвань, с тех пор как Черногроб появился на Средней Вершине, её постигает одно бедствие за другим. Все культиваторы здесь ненавидят его до мозга костей, потому что он не раз доводил их до ручки. Я даже подозреваю, что он шпион, засланный к нам с миссией сеять хаос в секте Кровавого Потока! Тётя Цзюньвань, пожалуйста, покажите всем, что бывает с подобными ему, и изгоните его из секты!
Пока его крики эхом отзывались в пещере, Бай Сяочунь помрачнел и почувствовал, как в нём нарастает гнев, когда он осознал, что Сун Цюэ пришёл сюда, чтобы нажаловаться на него. К сожалению, Сун Цюэ был на самом деле частично прав в своих обвинениях, поэтому сердце Бай Сяочуня подскочило в груди от страха. Когда он уже собирался начать говорить в свою защиту, лицо Сун Цзюньвань помрачнело и она ударила рукой по столу. Звонкий хлопок тут же заглушил голос Сун Цюэ.
— Замолкни! — сказала она с мрачным и убийственным выражением лица.
Когда раздался звук её голоса, в пещере бессмертного тут же повеяло ледяным холодом, отчего Сун Цюэ задрожал. С раннего детства он всегда боялся эту свою тётю, поэтому увидев, как сильно она разозлилась, он тут же опустил глаза. Увидев реакцию Сун Цюэ, Сун Цзюньвань немного смягчилась. Он был её племянником, и она его сильно любила. С видом искреннего и глубокого разочарования она медленно проговорила:
— Цюэрчик, ты же первый сын клана Сун. В будущем тебя ждут безграничные возможности. Как ты можешь быть таким недалёким и глупым? У Черногроба чистое прошлое, он уже сослужил для секты великую службу. Это правда, что он побеспокоил некоторых других членов секты, но не специально же! Ни ты, ни я не знаем, сколько унижений ему пришлось вытерпеть на пути к изучению Дао медицины ради секты!
По тону её голоса казалось, что она действительно отчитывает своего племянника за неразумное поведение. Сидя в сторонке, Бай Сяочунь был глубоко тронут. Он нежно посмотрел на Сун Цзюньвань и подумал, что всё, что она говорит, — чистая правда. Он никогда не делал ничего нарочно, чтобы досадить или навредить другим. Неожиданно он почувствовал, что Сун Цзюньвань понимает его на глубинном, сокровенном уровне. На самом деле ему было не на что жаловаться в секте Кровавого Потока.
Пока Бай Сяочунь вздыхал про себя, Сун Цюэ стоял и дрожал. С самого детства тётя часто ругала его, и он очень редко при этом с ней спорил. Но теперь он просто не мог промолчать. Особенно учитывая с какой нежностью Бай Сяочунь сейчас взирал на его тётю. Сун Цюэ невольно думал о том, как Черногроб сжимал в руках ладонь его тёти, как эти двое очевидно были близки. Рвано хватая воздух ртом, Сун Цюэ поднял глаза и сказал:
— Черногроб, ты…
Когда Сун Цзюньвань увидела, что Сун Цюэ не хочет признавать свою неправоту, то она ещё сильнее помрачнела и в гневе воскликнула:
— Цюэрчик! Перестань!
Потом она посмотрела на Бай Сяочуня и сказала:
— Младший брат Черногроб, пожалуйста, не обижайся на него. Цюэрчик не разбирается в делах взрослых, он просто маленький сорванец.
Бай Сяочунь вздохнул. Приняв вид представителя старшего поколения, он кивнул и горько улыбнулся.
— Ничего страшного, — сказал он. — Цюэрчик молод и полон энергии, это нормально в его возрасте. Представители старшего поколения, такие как мы, должны постараться сделать всё возможное, чтобы передать ему наш опыт.
Когда Сун Цюэ услышал, как Бай Сяочунь назвал его Цюэрчиком, он почувствовал, что сейчас рехнётся. Его основа культивации тут же активизировалась, а убийственная аура распространилась во все стороны.
— Черногроб, я тебя убью! — взвыл он, а потом бросился в сторону Бай Сяочуня. Из-за того, что он был слишком близко, у Сун Цзюньвань не было возможности помешать ему. Раздался грохот, Сун Цюэ выполнил жест заклятия, призвав огромную кроваво-красную руку, появившуюся прямо перед лицом Бай Сяочуня. От руки распространилась мощная волна энергии, разнёсшая в щепки кресло и стол. В это мгновение в глазах Бай Сяочуня промелькнула мысль увернуться, но он решил не делать этого. Рука врезалась в него, после чего он сразу побледнел. Закашлявшись кровью, он, качаясь, отступил.
Увидев это, Сун Цзюньвань сразу забеспокоилась и разозлилась. Она взмахнула рукой, и её сила подавила Сун Цюэ. Не в силах продвинуться ни на шаг вперёд, Сун Цюэ стоял с налившимися кровью глазами и заметно дрожал. Он знал, что Черногроб намеренно кашлянул кровью, даже если бы его действительно ранило, повреждение бы не могло быть настолько серьёзно, чтобы кашлять кровью.
— Сун Цюэ, что за наглость! — закричала изо всех сил Сун Цзюньвань.
Как раз когда она уже хотела отчитать Сун Цюэ, Бай Сяочунь поднял правую руку, чтобы остановить её. Вытерев кровь с подбородка, он посмотрел на Сун Цзюньвань и сказал: