Кроме этих трёх возвышений в комнате больше ничего не было. Очевидно, что эта комната являлась своеобразной мастерской для духовного улучшения, и сейчас ему предстояло выполнить однократное улучшение. Бай Сяочунь огляделся и какое-то время просто изучал одноцветное пламя. Потом он вспомнил, что в сияющей сфере с него спала маска, и начал беспокоиться. Наконец он стиснул зубы, а потом сказал:
— Скорее всего, со мной всё будет в порядке. Сияющие сферы очень прочные, а то бы те, кто пришли сюда первыми, оказались бы убиты теми, кто пришёл позже. Приступим, сначала надо проверить, смогу ли я призвать черепашью сковороду…
В конце концов, у него с собой не было бездонной сумки или ещё каких-либо вещей. Он глубоко вдохнул и взмахнул пальцем, как он это делал обычно для призыва черепашьей сковороды. Тут же показался чёрный свет, который принял форму сковороды. Бай Сяочунь оказался застигнут врасплох, но через мгновение уже гордо смеялся.
— Она пришла со мной! Ха-ха-ха! Не могу поверить, что она действительно оказалась здесь со мной! — с ярко блестящими глазами он подумал, каково это будет, если он займёт первое место и добудет душу дэва. — Пока у меня есть моя черепашья сковорода, кто сможет сравниться со мной?! Пффф! Когда Бай Сяочунь хочет занять первое место, то кто посмеет встать у него на пути!
Уверенно взмахнув рукавом, он гордо выпятил подбородок. Однако он понимал, что время терять нельзя, поэтому подавил свой восторг и подошёл, чтобы забрать одноцветный огонь, а потом радостно поместить его в сковороду. В ответ черепашья сковорода задрожала и поглотила огонь, после чего на её поверхности ярко зажёгся один узор. Более чем уверенный в своих действиях, Бай Сяочунь усмехнулся и осторожно взял высохший листик. Осмотрев его и убедившись, что это обычный лист дерева, он пробормотал:
— Какое расточительство улучшать такой листик.
Однако он был почти полностью уверен: что бы он тут ни улучшил, он не смог бы забрать этот предмет с собой в конце, поэтому не играло особой роли, что же именно будет подвергнуто духовному улучшению. Затем он закинул листик в черепашью сковороду. Тут же узор на сковороде загорелся светом, который перекочевал на листик. Через мгновение ослепительный свет угас, а на поверхности листа остался один серебряный узор. Бай Сяочунь быстро поднял листик и осмотрел его. Ничего особенного, кроме узора, на нём не было.
«Какое расточительство», — снова подумал он, покачав головой. Посмотрев на алтарь слева, он увидел, что там появилось новое пламя, на этот раз с двумя цветами. Конечно же, это было не что иное, как двухцветное пламя.
«Ну, наверное это не важно. Это просто испытание огнём, и ничего из этих вещей мне не принадлежит. Никто не обдирает меня, как липку». Потом он просто взял двухцветный огонь и приступил ко второму духовному улучшению. Вскоре на листике было уже два серебряных узора. Потом там появился третий, четвёртый узор и так далее до восьмого. К этому моменту он уже готов был начать жаловаться на всю эту ситуацию.
— Уже восьмикратное духовное улучшение… — пробормотал он, смотря на листик в своей ладони. Он был до сих пор высохшим, но уже заметно более прочным и выносливым к внешним воздействиям, чем раньше. Он даже начал немного сиять, очевидно, что к этому моменту он уже не был обычным листиком. Теперь он стал своего рода сокровищем.
В этот момент у Бай Сяочуня появилась новая мысль, учитывая, что теперь перед ним был ценное сокровище. Если он сможет запечатлеть его на себя, то, возможно, оно признает своего хозяина позже и позволит забрать его с собой. Надеясь на лучшее, он выполнил жест заклятия и указал на листик, оставляя на нём свою личную метку. В ответ листик засиял. Всё получилось. Довольный Бай Сяочунь взял девятицветный огонь и приступил к ещё одному духовному улучшению.
Девять, десять… Вскоре на поверхности листика было уже десять узоров. Хотя он по-прежнему выглядел сухим, его базовая природа уже изменилась и он сиял ярким светом. Любой, увидевший его, сразу принял бы его за сделанный из нефрита или другого драгоценного камня!