Вечная жизнь Смерти [ЛП, полный вар. с иллюстрациями]

Человечество не могло нарадоваться, что события развиваются в благоприятном направлении. Наконец-то их уголок темного леса озарил солнечный луч.

Эра Устрашения, год 61 • Держатель Меча

В тот же день, когда Чэн Синь окончательно выписали из больницы, АА сообщила, что с Чэн хочет встретиться Софон, или, как было принято ее звать на японский манер, Томоко[25].

Чэн Синь понимала, что АА говорила, конечно, о женщине-биороботе, созданной при помощи последних достижений земной науки и техники. Ею управляли софоны, и она выступала в роли посла Трисоляриса на Земле. Общаться с существом, выглядящим как человек, всё же удобнее, чем с развернувшимся в нижних измерениях софоном.

Томоко жила на одном из гигантских деревьев на окраине города. Из окна летающего автомобиля казалось, что для ее дерева настала поздняя осень — так мало там было листьев. Изящный бамбуковый домик Томоко одиноким листком висел на самом верху. В этот ясный день домик окружало белое облачко, очевидно, создаваемое искусственно.

Чэн Синь и АА дошли до самого конца ветви по тропинке, вымощенной гладкими камешками и окруженной зелеными лужайками. Затем они спустились по винтовой лестнице к дверям дома; там их уже дожидалась Томоко. Великолепное японское кимоно на ее тонкой фигурке казалось морем цветов, но когда Чэн Синь увидела ее лицо, цветы на кимоно поблекли в сравнении. Чэн Синь не могла даже представить себе такой безупречной красоты и такой одухотворенности. Томоко улыбнулась, и словно весенний ветерок пробежал по воде, разделив солнечный луч на тысячи переливчатых отражений. Томоко медленно поклонилась гостям; Чэн Синь пришло в голову, что фигура хозяйки подобна иероглифу 柔 — «роу», «мягкий» — и по начертанию, и по смыслу.

— Добро пожаловать, добро пожаловать! У меня было намерение самой посетить вас в ваших досточтимых жилищах, но тогда я не имела бы возможности как подобает развлечь вас чайной церемонией. Будьте добры принять мои нижайшие извинения. Я так счастлива видеть вас! — Томоко снова поклонилась. У нее был нежный и мягкий голос, идеально подходящий ее гибкой фигуре; она говорила чуть слышно, но проникновенно, словно все другие звуки умолкали перед ней.

Гостьи последовали за Томоко в глубину двора. Крошечные белые цветы, вплетенные в прическу хозяйки, подрагивали, а сама она время от времени оборачивалась и улыбалась. Чэн Синь совершенно забыла, что перед ней чужак-завоеватель, машина, которой управляют всесильные существа с планеты, удаленной на четыре световых года. Она не видела ничего, кроме прелестного существа, чарующего своей женственностью.

По обеим сторонам тропинки неспешно колыхались заросли бамбука, доходящие до пояса и укрытые белым туманом. Томоко провела посетителей по дощатому мостику над говорливым ручейком, отступила в сторону, поклонилась и пригласила в чайный домик. Это был павильон в восточном стиле, с широкими окнами во всех четырех стенах, залитый ярким солнечным светом. В окна виднелись голубое небо и создаваемые домом облака, тонкими струйками таявшие в синеве. На стене висела небольшая японская гравюра укиё-э, рядом с ней — веер с пейзажем в китайском стиле. От чайного домика веяло простотой и элегантностью.

Томоко подождала, пока Чэн Синь и АА усядутся, поджав под себя ноги, на татами, потом аккуратно села сама и стала методично раскладывать перед собой чайную утварь.

— Тебе придется набраться терпения, — прошептала АА подруге на ухо. — Раньше, чем через два часа, никакого чая не будет.

Томоко достала из кимоно безукоризненно белое полотенце и начала протирать столь же безукоризненно чистую посуду. Сначала она медленно и аккуратно протерла каждую чайную ложечку, тонкую и хрупкую, с длинной ручкой, целиком вырезанную из ствола бамбука. Затем она вытерла все белые фарфоровые чашки и желтый медный чайник. С помощью бамбукового половника Томоко налила в чайник чистейшей ключевой воды из большого керамического кувшина и поставила кипятиться на искусно выделанную жаровню. Дальше она ложечкой перенесла мелко истолченный чай из чайницы в чашки и легкими круговыми движениями стала размешивать порошок бамбуковым венчиком[26]…

25

(Прим. ред. колл.) У автора это имя пишется как «Чжицзы» — «мудрая частица»; это то же самое слово, каким он называет протоны с искусственным интеллектом, посланные Трисолярисом к Земле. Переводчик «Задачи трех тел» на английский язык Кен Лю назвал их «софонами» (от греческого «софия» — мудрость). Имя посланницы Трисоляриса, таким образом, тоже Софон. Мы решили, что это будет создавать изрядную путаницу, особенно в эпизодах, где действуют и софоны, и Софон. Называть ее Чжицзы? Но это же невозможно выговорить! И тогда мы вспомнили об эпизоде в начале «Темного леса», где один из персонажей называет софон японским женским именем Томоко. Там объясняется, что иероглиф «частица», который произносят как «ко», часто встречается в женских именах в Японии (одна из основных систем японского письма, кандзи, использует иероглифы китайского происхождения). К тому же посланница Трисоляриса ведет себя как японка; об этом свидетельствует всё: ее манеры, одежда, жилище, владение катаной и прочее. Есть и еще один маленький нюанс: для китайца (а автор, как мы помним, китаец) японец — это синоним врага. Вот поэтому после долгих споров мы и решили называть этого биоробота Томоко.

26

(Прим. перев.) Надо понимать так, что автор намеренно модифицировал чайную церемонию, поскольку в Общую Эру чай делали в одной чаше и пили из нее по очереди. Гигиенически неприемлемо.