— Не увлекайся, — подергал его друг за рукав. — Не нашего ума это дело. Согласно инструкции, мы должны вызвать консульство, сообщить дежурному, в Службу и охранять место происшествия. Все. Без нас разберутся, с кем тигр дрался.
— В том-то и дело, что не было здесь никакой драки, — ответил Бруно. Говорил он возбужденно.
— Это как?
— Били его. Тигра просто били! А он убегал. Смотри: ремонские шипы, меч, сканфер, морийские иглы — все оружие на месте. Он его даже в ход не пустил. Лихо! Тут надо все осмотреть.
— Хватит, Бруно, хватит! Хочешь в последнее дежурство доиграться до трибунала? Давай вызывай Службу. Не шути с политикой. Я сам не люблю межевиков, но это их дело.
Он резко развернул Бруно к себе, а друг с той же резкостью убрал его руку.
— Отставить, младший вицер! Ты знаешь, что будет с убившими тигра? По договору их обязаны выдать Северу, а фактически — тиграм. Хочешь знать, что делают тигры со своими жертвами?
— Не знаю и знать не хочу.
— Им рубят ноги, руки, вырывают язык, глаза, отрезают уши, сажают на цепь, и только через несколько лет, в виде милости к этим слепым и глухим обрубкам, с них заживо сдирают кожу. Ты этого хочешь?
— Здесь Юг, Бруно, здесь все надо делать по закону.
— Не понимаю. — Бруно снова склонился над тигром. — Совсем ничего не понимаю. Ну и ночка сегодня.
— О чем ты?
— Я всегда считал, что тигра может убить только Вечник, настоящий Вечник с мощным джагри, да и то — на пределе сил. А тут — избиение.
— Но если этот хваленый Вечник такой шустрый, что ты так хлопочешь? Ему тогда и Служба нипочем.
— Увы. По преданию, Вечник беззащитен перед своими. Джагри порой не видит, что творится у него за спиной.
— Стоп! Не трогай карманы. Если ты начнешь обыскивать тигра, трибунала не избежать. Хватит, Бруно. Все надо делать по инструкции — вызывай Службу! Не заставляй нас свидетельствовать против тебя.
— Погоди, тут кое-что интересное.
— Не знаю я ничего о джагри, но, как отец девочек-близняшек, могу точно предсказать твое будущее и без всяких восточных штучек. Если тронешь вещдоки, то скрутят тебя межевики как миленького и пойдешь ты под трибунал, а потом и на морийскую каторгу.
— Подумаешь!
— Таким легкомысленным я тебя еще не видел.
— Я сегодня счастлив.
— Не вовремя. Как отец девочек-близняшек, я знаю: стоит решить, что ты ухватил счастье за хвост, как сразу…
«Как отец девочек-близняшек» — это был осисовский перл, может быть, его лучший взнос в набор крылатых фраз полицейского сектора. Продолжение Бруно знал наизусть и потому слушал вполуха.
В одном друг не ошибался. Здесь развилка. Неверный выбор пути может погубить все планы. Надо решать. И решать наверняка.
Бруно встал на голову.
Из темноты, словно из шкафа, вышагнул Семирамий. С лицом серьезным, как ангарный замок, он принялся изучать качающиеся в воздухе командирские башмаки.
— В чем дело, бридар? — Брови Осиса высокомерно поднялись. — Никогда не видели, как старший по званию принимает решение?
— Так точно. Видел.
— Так в чем же дело?
— Так точно, гозт младший вицер.
И еще медленнее, чем обычно, хотя это казалось невозможным, Семирамий снова задвинулся в темноту. Осису только и оставалось, что рассматривать ботинки друга. Выражение его лица было самое скептическое (ведь у Осиса сложилось определенное отношение к чувствам друга).
Не раз Бруно пытался ему объяснять суть джагри или д-знания, как его называли на Юге. Мол, джагри — способ ходить мимо смерти. Указчик безопасного пути. Ведание смертельного будущего.
Все — бесполезно. Осис не хотел и слушать. Как игрок и специалист по кобылкам, он знал всю болотную зыбкость грядущего, а как отец, мечтавший о сыне, а получивший девочек-близняшек, — всю тщету человеческих ожиданий.
Наконец Бруно вернулся в нормальное положение и отряхнул ладони.
— Ну, что там твое джагри наворожило?
— Все будет в порядке, оно молчит.
Визкап начал обыскивать тигра.
— Точно?
— Джагри не дает гарантий. По этому поводу еще три тысячи лет назад был написан классический ученый трактат «Об обманной природе джагри, гадания, ворожбы и всяческого предзнания вообще». Любопытный, кстати, опус, в нем доказывалось…
Излагая идеи трактата, Бруно споро выворачивал карманы тигра, исследовал раны и особенно внимательно изучал его руки. Правую, со скрюченными пальцами, в смертельном напряжении вцепившуюся в плиту, он не тронул, а из левой вытащил длинную прядь волос. Они были темные и прямые.
— Вот кто убил тигра. И это не шарг.
С этими словами Бруно уложил прядь в белый конверт, а последний — в свой карман. Осис, успевший рассмотреть единственную улику, сказал:
— Похоже, ты прав: это работа человека. У шарга шерсть кучерявая, короткая, да и цвет с рыжиной. Ладно. Скорее вызывай Службу. И мой тебе совет: когда эти «столбы» поналетят, постарайся побыстрее сбросить им конверт. Здесь твой единственный шанс.
Оперативность Службы Арки вошла в легенды, и все-таки полицейским стало не по себе. Только Бруно прервал связь, как по звездам прочертила тень, и прямо с неба черная машина межевиков упала на дорогу. И тут же три легких автоэра сели рядом, словно дожидались вызова за близкими крышами.
— Эх, какие машинки! Все из ряда «серебряный демон».
Осис вздохнул. Полицейским аэры не полагались, а летающие машины были одной из трех главных страстей Осиса.
Парочка тяжелых грузовых автоэров, проутюжив верхушки деревьев, плавно опустились на дорогу. Деревья закачались из стороны в сторону, они уже не казались картонными.
С машин посыпались черные мундиры межевиков, «столбов», как их не без зависти называли полицейские. В миг место происшествия отгородили лентами, установили прожекторы, а чуть в стороне уже надували палатку мобильного штаба, размерами мало чем уступавшую соседним дворцам.
Чересчур быстро заявилась Служба, мелькнула у Бруно мысль и тут же сменилась главной заботой.
Сжимая в кулаке конверт, Бруно высматривал среди снующей Службы старшего офицера. Время торопило. Надо отдать конверт до прибытия северян. Иначе — трибунал. Ведь он нарушил закон дважды: вмешался в прерогативы самой Службы — только она имела право расследовать преступления такого уровня. Плюс — тронул вещдоки до прибытия представителей Северного консульства, а по договору между Севером и Югом все правонарушения против хатусконцев должны были расследоваться исключительно совместно.
За себя Бруно особо не боялся — джагри молчало, но уж если рискнул каторгой, то хотелось наверняка помочь неизвестному победителю тигра-людоеда. Конверт должен попасть только к своим.
Промелькнул нобиль, да так быстро, что Бруно его нагнал только у самого входа в шатер. На обращение нобиль что-то рыкнул и исчез за пологом. Наш визкап попытался нырнуть следом, но налетел на стальной щит, который одним толчком выбросил его обратно на улицу. «Щитом» оказалась грудь рослого визкапа Службы. Ростом гигант со стальной грудью был под два стэлса.
— Гозт визкап, разрешите обратиться! У меня важное дело.
Не уступая Семирамию в медлительности, гигант наклонил голову в сторону Бруно. Глаза его, несмотря на ночь, были почему-то закрыты, но выражение лица не оставляло сомнений: он сейчас щурится на офицера полиции со всей высоты своего роста и презрения.
— Не визкап, а виз-кап Служ-бы, — отчеканил гигант. — Ясно? Научись обра-шаться, полиция. А теперь стань в сторону и жди, где указано. Вас, полицейских, по-зо-вут.
Почему он некоторые слова терзал по слогам, разбираться было некогда. Бруно бросился с конвертом к пробегавшему мимо невысокому поджарому нобилю. И наткнулся на жесткое:
— От-ста-вить.
Больше Бруно не предоставили возможности искать офицеров Службы, в полном объеме освоивших разговорную речь. К нему, Осису и Семирамию приставили по парочке вооруженных межевиков. При очередной попытке обратиться к офицеру Служба решительно перегородила нашему визкапу дорогу, похлопав по кобуре сканфера. Оставалось спрятать конверт в карман и ждать.