Я была сама не своя, когда добралась до его квартиры. Постучала и не удивилась, когда никто не открыл. Сама я бы не посмела войти. Особенно после того, что случилось прошлой ночью. Я сделала ему больно, и этого было достаточно, чтобы он вообще не показывал своих эмоций по отношению ко мне. Калеб не из тех, кто прячет чувства, но вчера он так и поступил.
Может, он действительно больше ничего ко мне не чувствует.
Нет. Это неправда. Он все еще неравнодушен ко мне. Я знала. Должна была верить, что так и есть.
Я села на ковер, прислонившись к стене напротив его двери, и стала ждать.
Прошел час. Два, три, четыре.
Он не приходил.
Я поняла, что хочу расплакаться. Прижав ноги к груди, обхватила колени руками и опустила голову.
Почему я просто не позвонила ему? Или не написала? Я была такой глупой… но каждый раз, когда набирала его номер или начинала печатать сообщение, останавливалась, не закончив.
Я хотела поговорить с ним при встрече. Хотела, чтобы Калеб знал, как много он для меня значит. Хотела смотреть ему в лицо в этот момент. Я так много раз видела, как мама плакала в трубку, умоляя отца вернуться. Так много гребаных раз, что даже потеряла им счет.
Внезапно заметила, что над дверьми лифта моргает лампочка. Это значило только одно – кто-то поднимался сюда, наверх.
Я затаила дыхание. Сердце выпрыгивало из груди, а взгляд сосредоточился на лифте. А затем двери открылись.
Калеб стоял, прислонившись к стене, и смотрел в потолок. Он выглядел измотанным… и сломленным. Сердце в груди пропустило удар. Мне хотелось подбежать к нему, прижать к себе и никогда не отпускать.
Он выпрямился и вышел из лифта. Когда увидел меня, его шаги замедлились. Я притихла и ждала… ждала.
Пожалуйста!
Он уставился на меня и сделал шаг.
А затем пошел прямо ко мне. Я не могла пошевелиться. Все, что могла сделать, это сидеть в ожидании. Он остановился на расстоянии вытянутой руки.
Мы смотрели друг на друга.
– Алая, – прошептал он.
Я заплакала. И Калеб вдруг начал меня трясти.
– Мисс, с вами все в порядке?
Я моргнула и увидела добродушное лицо Пола, который смотрел на меня сверху вниз.
Еще один сон.
Какого черта!
– Что вы делаете в коридоре, мисс?
Я постаралась справиться с эмоциями. Не могла же я сказать ему, что больше не живу в этой квартире, потому что он мог выставить меня на улицу. Но была уверена, что и Калеб не сообщил ему об этом.
– Ой. Я просто жду Калеба.
Он посмотрел на меня так, будто из моей головы лилось пиво, но ничего не ответил. Я услышала, как Пол, возвращаясь обратно к лифту, что-то бормочет себе под нос. И среди прочего, пока он не скрылся из моего поля зрения, я точно расслышала слова «чокнутая» и «сумасшедшая».
Я смутилась и встала с пола. Было почти три часа дня, и если бы я не поспешила, точно опоздала бы на экзамен. Но я должна снова вернуться сюда, чтобы увидеть Калеба.
Где же он?
Я еле отдышалась, когда все-таки добралась до места. Оставалось всего пять минут, а потом из-за опоздания мне бы не позволили войти. Я шла, срываясь на бег, но внезапно застыла, когда увидела перед собой Калеба.
Теперь это не сон, верно?
В ту же секунду он тоже увидел меня. На нем была его красная футболка. Даже на расстоянии в несколько метров я видела капельки пота, которые блестели на его лице и мускулистых руках. Он стоял перед питьевым фонтанчиком, рука замерла возле рта: увидев меня, он застыл как вкопанный.
Я смотрела на него.
Он смотрел на меня.
Время будто остановилось.
А затем я заметила боль.
Боль в его глазах.
О, Калеб, мне так жаль!
– Я закрою двери через десять секунд, мисс Страффорд. Вы собираетесь войти или нет? – голос профессора Лейтона эхом прозвучал в коридоре.
Калеб опустил руку, отвел взгляд и пошел по направлению ко мне.
Я стояла, застыв на месте и забыв, как дышать.
А затем… он прошел мимо.
Я чувствовала пустоту внутри, когда покидала аудиторию после окончания экзамена. Понятия не имела, сдала или нет, и чувствовала себя так, будто ревела три часа подряд.
Интересно, Калеб еще здесь?
Я должна проверить. Пытаясь успокоиться, глубоко вздохнула и пошла в спортивный зал. Экзамен длился три часа, и на улице успело стемнеть. В коридоре было тихо и холодно, как в гробнице, на улице тоже наверняка похолодало. Мои шаги эхом отражались в пустом коридоре.