– Он развяжет новую войну, – сказал Коррадо. – И все мы окажемся в опасности.
– Я знаю. И я не о себе пекусь, Коррадо. Я не хочу лишь того, чтобы из-за этого распрощался с жизнью кто-нибудь из них.
– Значит, ты хочешь, чтобы principe и principessa уехали куда-нибудь подальше отсюда, купаясь в лучах заходящего солнца, и жили долго и счастливо? Это ведь так просто, не правда ли? – спросил он сурово. – Мне не доставляет удовольствия тебе об этом говорить, но нас окружает реальный мир, Винсент. По правде говоря, шансов на то, что я смогу вытащить тебя из этого куда больше, чем шансов на то, что я смогу удержать их обоих в безопасности. Я на самом деле не понимаю, чего именно ты от меня ожидаешь.
– Я не прошу тебя ничего делать. Я просто…
Коррадо перебил его.
– Ты становишься мягкотелым. Не знаю, что с тобой случилось, но мне это не нравится. Ты утверждаешь, что не пытаешься меня в это впутывать, но именно этим ты с самого первого дня и занимаешься, втягивая в это мою жену.
– Я не планировал…
– Я уверен, что ты не планировал, но мне казалось, что из всех людей именно ты должен бы лучше всех понимать происходящее. Ты лишился из-за этого своей жены, и теперь ты втягиваешь меня в аналогичную ситуацию! Для человека, на долю которого выпало столько горя, ты слишком быстро подверг меня потенциальной возможности пережить то же самое! И больше всего мне сейчас хочется ответить тебе отказом, но я не могу этого сделать. У меня нет выбора, мне остается только лишь помочь тебе попытаться спасти несколько жизней, хотя это и противоречит всему тому, в чем я клялся самому себе. Но это единственный способ защитить Селию, – он многозначительно посмотрел на Винсента. – Надеюсь, ты уверен в том, что девушка того стоит.
– В этом была уверена Маура.
Коррадо с расстройством провел руками по лицу.
– Чего мы только ни делаем для женщин. Что изначально надоумило тебя провести анализ ее ДНК? Ты же знаешь, кто ее родители.
Винсент вздохнул.
– Я хотел оформить для нее грин-карту.
– Грин-карту? – переспросил Коррадо с удивлением.
– Да. Я понимал, что оформление свидетельства о рождении было бы слишком рискованным делом, поэтому я решил оформить для нее грин-карту, чтобы она могла законно находиться на территории страны. При наличии грин-карты она сможет проживать здесь до тех пор, пока у нее будет возможность подтверждать родственную связь с гражданином США, коим является ее отец. И я понимал, что добровольно Майкл на это не согласился бы, поэтому решил, что результаты ДНК-теста могли бы выступить в качестве рычага влияния.
– А попросить меня заставить его сделать это ты не мог?
– Я же говорил, что не хотел втягивать тебя в это.
Коррадо покачал головой.
– Ты не хотел втягивать меня, но все же впутал в это мою жену, любителя азартных игр, которого мы едва знаем, и подставного копа для того, чтобы попасть в лабораторию ФБР и сравнить образцы ДНК. Это верх благоразумия, Винсент!
Винсент промолчал. Когда Коррадо озвучил его действия вслух, ему показалось, что это был самый нелогичный поступок из всего, что он делал.
– С копом мы разберемся без проблем, но мне потребуется имя доктора, который делал для тебя анализ крови.
Винсент с опаской посмотрел на Коррадо.
– Зачем?
– Я помогаю тебе, а ты сомневаешься в моих действиях? Винсент, которого я знаю, без колебаний может пустить в человека пулю, а ты раздумываешь над тем, стоит ли называть мне его имя?
Винсент вздохнул.
– Доктор практически ничего не знает. Кроме того, я плачу ему.
Коррадо наградил его недоверчивым взглядом.
– Деньги – вариант недолговечный. Однажды той суммы, которую ты сможешь предложить, станет мало. Необходимо лишить человека возможности вновь открыть рот, дабы быть уверенным в том, что он будет держать язык за зубами. Тебе ли этого не знать.
Винсенту это было известно, но подобная правда была невыносима.
– Доктор Кевин Морте.
– Серьезно? – Коррадо улыбнулся. – Винсент, я уверен в том, что твоя жена назвала бы это «судьбой». Не могу придумать более подходящего имени для этого человека.
В итальянском языке слово «morte» означало «смерть». Винсенту, вероятно, следовало бы огорчиться из-за того, что Коррадо счел подобное совпадение забавным, но в данное мгновение единственным чувством, которое он еще мог ощущать, было облегчение.
– Я разберусь с ним, – сказал Коррадо.
Винсент ощутил чувство вины.
– Я дам тебе его адрес.
– Хорошо. Кто-нибудь еще может знать?
Винсент быстро обдумал свой ответ.
– Кармин.
Коррадо приподнял брови.
– Ты рассказал ему?
– Нет, его любопытство неконтролируемо.
– Что ж, возможно, это даже к лучшему, – сказал Коррадо. – Кармин должен понимать, против чего он выступает, если что-то пойдет не так.
– А что мне делать с матерью девушки? С Мирандой или Карлой? Как хочешь ее называй, – то, что она по-прежнему находилась с Антонелли, действовало Винсенту на нервы, однако он не мог просто взять и потребовать от Майкла того, чтобы он отдал женщину ему. Салу непременно захочется узнать, почему Винсент вдруг так сильно ею заинтересовался.
– Пока ничего, – ответил Коррадо. – Как думаешь, Антонелли знает?
– Вряд ли. Он бы не отдал девушку так легко, если бы знал об ее происхождении. Он бы потребовал большую сумму. И я уверен, что он ничего не знал тогда, когда… это случилось.
Коррадо внимательно наблюдал за ним.
– Прошло уже почти пять лет, да?
– Сегодня, – ответил Винсент. – Сегодня исполняется пять лет.
Первого июня минуло ровно пять лет с того дня, когда Винсент достиг наивысшей точки отчаяния. Можно было бы предположить, что подобное могло прийтись на тот день, когда он потерял свою жену или на тот первый год после ее гибели, когда он не мог смотреть на своих собственных детей, но это было не так. Всю силу отчаяния и горя он познал лишь несколько лет спустя. Винсент, как и прежде, отчетливо помнил этот день – словно это произошло накануне.
Закрывая глаза, он по-прежнему ощущал горячий воздух, бьющий ему в лицо, пока он мчался по пустынному шоссе. У него дрожали руки, а его тело отчаянно нуждалось в отдыхе, но он никак не мог остановиться. Он зашел уже слишком далеко для того, чтобы поворачивать назад.
Его мобильный телефон громко вибрировал, лежа на пассажирском сиденье, резкий зеленый свет освещал темноту салона. Его сердце неистово колотилось, по его венам курсировал адреналин. Он проигнорировал свой телефон точно так же, как и в предыдущие разы, когда тот звонил, и прибавил громкость стереосистемы в надежде на то, что громкая рок-музыка поможет ему побороть подкрадывающийся сон.
Он находился за рулем уже двадцать шесть часов, останавливаясь только лишь в случаях крайней необходимости. Он знал, что его поведение будет расценено как неподчинение приказам, однако в тот момент он совершенно не задумывался о будущем. Он жаждал возмездия, месть была ему необходима. Только расплата могла помочь ему успокоиться.
Днем ранее он зашел в дом, расположенный в Линкольн-парке, и встал перед человеком, который контролировал его жизнь. Он услышал четыре слова, отдавшихся эхом у него в голове и подтолкнувших его вперед.
Это сделал Фрэнки Антонелли.
Чем ближе Винсент подъезжал к ранчо, тем большую ярость он испытывал. Он находился на грани срыва, и больше не мог контролировать свои мысли. За несколько миль до поворота на ранчо, он увидел ехавшую ему навстречу машину. Свернув на обочину и сбавив скорость, он сосредоточил свое внимание на машине, которая через несколько мгновений пронеслась мимо него. Ярость поглотила его с головой, когда он осознал, что это были они.
Это сделал Фрэнки Антонелли.