Когда Винсент со всей силы нажал на тормоза, машину занесло, но, издав громкий скрежет, она все же остановилась. Разворачиваясь, он едва не потерял управление, однако в итоге сумел выровнять машину. Он увеличил скорость в попытках догнать машину Антонелли. Заметив приближающуюся машину Винсента, Фрэнки нажал на тормоза. Он с легкостью смог оторваться, но логика никогда не была его сильной стороной.
В последнее мгновение Фрэнки, как показалось, все же понял, что происходило, но было уже слишком поздно. Разогнавшись, Винсент протаранил машину Антонелли. Сам Винсент ударился грудью о руль, резкая боль пронзила его тело, пока он делал частые вдохи. От силы удара обе машины оказались практически у обочины. Отпустив, наконец, газ Винсент крепко сжал руками руль.
Визг шин сменился громким треском, когда машина Фрэнки налетела на груду больших валунов, сваленных на дороге. Объехав их, Винсент затормозил на противоположной стороне шоссе. Его машина была по-прежнему цела, все четыре колеса были на месте.
От дыма и поднятой пыли у Винсента заслезились глаза. Потерев лицо и попытавшись восстановить четкость зрения, он сделал глубокий вдох, доставая из-под сиденья свой пистолет. Выйдя из машины, он ощутил слабость в ногах, которые грозили подогнуться под весом его тела.
Это сделал Фрэнки Антонелли.
Машина Фрэнки была покорежена, вся ее передняя часть была повреждена от силы удара. Винсент не заметил никаких признаков движения, пока приближался к автомобилю, но он услышал слабые звуки, подходя к водительской стороне. Вылетевшее из окна машины стекло хрустело под ногами Винсента.
Фрэнки издавал хрипящие звуки, его ноги оказались в ловушке покореженного металла. По его дыханию Винсент мог сказать, что у него произошел компрессионный ателектаз легкого. Жена Фрэнки, Моника, находилась на пассажирском сиденье. Из ее ушей вытекала кровь. Она была уже мертва.
Вновь посмотрев на Фрэнки, Винсент заметил слезы, текущие по его лицу. Но он больше не слышал слов, и не стал тратить время на размышления о том, почему именно он их не слышал. В его разуме отдавались эхом только лишь четыре слова.
– Это сделал Фрэнки Антонелли, – произнес он вслух необычайно спокойным голосом.
Фрэнки пытался прикрыться руками, пока Винсент наводил на него свой пистолет и прижимал оружие к его лицу. Волна ярости захлестнула его с головой, и к тому времени, когда он снова пришел в себя, тело, находившееся на водительском сиденье, стало неузнаваемым. Руки и рубашка Винсента были покрыты кровью, ею было забрызгано все вокруг.
Сделав несколько глубоких вдохов, он попытался игнорировать терзающую его грудь боль. Он отошел от машины на несколько шагов, запах разлитого под машиной бензина был слишком сильным. Похлопав руками по своим карманам, Винсент достал пачку «Marlboro». Достав оставшуюся сигарету, он закурил и ощутил, как дым обжигает его легкие. Никотин успокаивал его нервы.
Сделав несколько затяжек, Винсент бросил сигарету в сторону машину. Она приземлилась в небольшую лужицу бензину, которая моментально охватили языки пламени.
Вернувшись в свою машину, Винсент направился на ранчо Антонелли, и, подъехав, остановился на подъездной дорожке. Ранчо казалось необитаемым, но он знал, что это не так. Ему было известно, что там жили люди, и он знал, где их найти.
Не раздумывая, Винсент прошел в конюшни. Он собирался забрать девочку. Он сделал бы это для Мауры. Он бы всё исправил. Он бы вытащил ее из этого злачного места. Он бы подарил ей жизнь.
Он остановился, заметив спавшую девочку. Она спала вместе с матерью на старом потрепанном матрасе в углу конюшни. Было жарко и душно, запах навоза был невыносимым. Винсент сделал несколько шагов вперед для того, чтобы взглянуть на девочку и увидел, что она сжимала в руках книгу. Она была очень маленькой и хрупкой, она казалась беспомощной, но Винсент не покупался на внешнюю видимость. Она совершенно не была слабой. Она была угрозой для его мира.
Он ощутил вновь нарастающую внутри него жажду крови, его вновь охватило отчаяние. Подняв пистолет, он навел его на голову девочки и, не испытывая никаких колебаний, нажал на курок. Он был обескуражен, когда ничего не произошло – не было ни выстрела, ни пронзительного крика, ни крови.
Пистолет «Smith & Wesson» никогда еще не подводил Винсента.
Звуки голоса Коррадо вырвали его из воспоминаний.
– Это был последний раз, когда ты кого-то убил?
Винсент вздохнул.
– Да.
– У нас не должно возникнуть никаких проблем до тех пор, пока ты будешь осознавать то, что тебе придется убивать снова, – сказал Коррадо, поднимаясь. – Я пойду наверх. Думаю, что пока что с меня хватит всего этого.
– Спасибо.
Коррадо покачал головой.
– Не благодари меня. Вероятность твоей смерти по-прежнему велика.
Глава 34
Переступив порог дома вместе с Хейвен, Кармин моментально заметил своего дядю. В привычной для него манере, Коррадо быстро обвел вошедших взглядом. Опустив голову, Хейвен сосредоточила свое внимание на деревянном полу. Рефлекторно потянувшись к ней, Кармин притянул Хейвен к себе спиной.
Сперва он решил попросту проводить ее наверх, но в итоге все же решил, что подобный вариант делу никак не поможет. Хейвен не удастся избегать Коррадо вечно, да и сам Кармин не сможет ограждать ее ото всего, с чем она может столкнуться в будущем. Не все ее дни будут безоблачными, жизнь обязательно вынудит ее управляться и с бурями.
– Коррадо, – поприветствовал своего дядю Кармин, кивнув ему.
– Кармин.
Хейвен продолжала смотреть в пол, и Кармин ощущал дрожь ее тела, которая пронизывала каждый ее выдох. Вздыхая, он наклонился вперед, отчаянно пытаясь подобрать нужные слова. Что могло низвергнуть страх, возникающий при виде человека, который отказывался сделать хоть что-нибудь для того, чтобы помочь другому человеку, которого истязали в течение многих лет?
– Он – порядочный человек, – заверил Кармин. – Если закрыть глаза на все хладнокровные убийства.
Эти слова ситуацию совершенно никак не исправили.
Хейвен крепко сжала руку Кармина, впиваясь ногтями в его кожу. Опустив свободную руку на ее подбородок, он приподнял ее голову, не желая того, чтобы она и дальше продолжала сдерживаться.
– Это Хейвен, моя девушка, – сказал Кармин. – Не знаю, встречали ли Вы ее уже когда-либо ранее или нет.
Несмотря на то, что теперь в центре всеобщего внимания оказался сам Кармин, он почувствовал, что Хейвен в его объятиях немного расслабилась. Она слегка выпустила его руку, когда к ней развернулся Коррадо.
– Нет, еще не имел такого удовольствия.
– Приятно с Вами познакомиться, сэр, – произнесла Хейвен сдержанно, и протянула Коррадо руку. Кармин ошарашено уставился на нее. Она протянула руку человеку, который, как ей было известно, никогда даже и не подумал бы сделать подобного в ее адрес.
Коррадо слегка пожал руку Хейвен, выглядя при этом не менее удивленным, чем Кармин.
– Взаимно. А теперь, если вы меня извините, я пойду распаковывать вещи.
Когда он направился наверх, Кармин ухмыльнулся обернувшейся к нему Хейвен. Она слегка улыбалась, с любопытством смотря на него.
– Твоя девушка?
– Да. Тебе не нравится, когда я тебя так называю в присутствии других людей?
– Нет, мне очень нравится это слышать, но… он ведь в курсе, – ответила Хейвен тихо. – Он знает, кем я являюсь.
Кармин покачал головой.
– Ты являешься моей девушкой, Хейвен.
– Но…
– Никаких «но». Прекрати думать о себе подобным образом. Это всего лишь формальность, – она улыбнулась, услышав последнее слово. – Это ярлыки, которые навешивают на нас другие люди. И они не являются определяющими. Если ты – только лишь рабыня, то в таком случае я – всего лишь principe. В этом вся моя сущность, Хейвен? В статусе принца мафии?
– Нет, конечно же, нет.
– Об этом я и говорю, – продолжил Кармин. – То, что люди смотрят на нас каким-то определенным образом, не означает того, что мы являемся именно теми, кем они нас считают. Мы вместе избавимся от навешанных на нас ярлыков. Они не имеют никакого значения, не они определяют нашу сущность. Мы сами ее определяем. К черту всех этих ублюдков.