– И мисс Марта отправляется в этот мир?
Ее мама покачала головой.
– Мисс Марта отправилась на небеса.
– Что это такое?
Ее мама вздохнула.
– Небеса – это самое замечательное место, какое ты только можешь вообразить. Люди не чувствую боли, попадая на небеса. Там царит покой. Это прекрасное место. И все там прекрасны.
Хейвен радостно улыбнулась.
– А я попаду на небеса?
– Когда-нибудь на Землю спустится ангел и заберет тебя с собой, – ответила ее мама, кивнув.
Внезапно темнота ночи сменилась ослепительным светом. Хейвен прикрыла глаза. Она бежала, чувствуя обжигающие лучи солнца, ветер ласкал ее вспотевшую кожу, охлаждая ее. Она делала вид, что летит – как мисс Марта, которая минувшей ночью улетела на небеса – и неожиданно врезалась во что-то, возникшее у нее на пути.
Она упала на землю и из-за яркого солнца с трудом смогла различить неясный силуэт. Она замешкалась, не понимая, что произошло, но затем услышала мягкий голос, нарушивший тишину.
– Ты жутко грязная, малышка.
Хейвен смогла разглядеть женщину, когда та присела перед ней на корточки. Она была воплощением красоты, любви и сострадания. До этого момента Хейвен не доводилось видеть ангелов, но после этой встречи она была уверена в том, что ее посетил один из них.
* * * *
Перевернувшись, Кармин пошарил руками по кровати в поисках Хейвен. Не обнаружив ее, он открыл глаза, видя на ее стороне кровати только лишь одеяло. Сев, он услышал шаги Хейвен, приближающейся с другой стороны комнаты. Она забралась в постель, не сказав ни слова.
Кармин притянул ее к себе.
– Почему тебя не было в постели?
– Мне не спалось.
– Что случилось?
– Ничего.
Кармин вздохнул, он был слишком уставшим для того, чтобы строить догадки.
– Как насчет того, что я задам тебе этот вопрос снова, и на сей раз ты скажешь мне правду?
– В смысле?
– В смысле, я уже достаточно хорошо тебя знаю. Что-то тревожит тебя.
Хейвен замерла, лежа настолько неподвижно, что Кармин подумал о том, не уснула ли она.
– Не лучшее время для разговоров, – заметила Хейвен, разворачиваясь к нему лицом.
– Отличное время, – сказал Кармин. – Так что случилось?
В глазах Хейвен промелькнула вспышка боли. Кармин видел, что она изо всех сил старается избежать разговора. Сделав глубокий вдох, он убрал несколько прядок непослушных волос с ее лица.
– La mia bella ragazza. Non capisco, – сказал он. – Tanto gentile e tanto onesta pare la donna mia.
На губах Хейвен появилась легкая улыбка.
– Как это переводится?
– Как добра и честна моя дама, – ответил Кармин. – Это строчка из «Новой жизни», написанной Данте. Полагаю, это поэзия.
Кармин нахмурился. С каких пор он начал цитировать поэзию?
– Это мило, – сказала Хейвен. – А ты знаешь что-нибудь еще?
Он покачал головой.
– Я слишком устал, чтобы вспоминать.
– Давай спать.
– Нет, я хочу узнать, что тебя тревожит, – не согласился Кармин. – Я не стану злиться. Просто я хочу быть рядом с тобой, где бы ты ни была, потому что мы созданы друг для друга. Мы как две капли воды. Как арахисовое масло и желе, как макароны и сыр.
Кармин был полусонным и, вероятно, все еще пьяным, поэтому он не знал, понимала ли она, что он имел в виду.
– Как спагетти и тефтели?
Он усмехнулся.
– Видишь, ты уловила суть. Мы как молоко и печенье.
Хейвен рассмеялась.
– Соль и перец, чипсы и соус.
– Да, только это должны быть рифленые чипсы и французский луковый соус.
– Привередливый.
– Это всего лишь правда жизни, – сказал Кармин. – Мы как вопросы и ответы. Что хорошего, блять, в вопросе без ответа?
– Ты – недостающая пара для моего носка.
Кармин покачал головой – только Хейвен могла вплести в этот разговор стирку.
– Буду носком. По одному они бесполезны. Ну, разве что у тебя одна нога.
– Бёрт и Эрни?
– Черт, отличный вариант. Смотришь «Улицу Сезам»? – Хейвен застенчиво улыбнулась, пожимая плечами. – Ладно, Бёрт и Эрни. А как насчет Бонни и Клайда?
Хейвен нахмурилась.
– А кто это?
– Не спрашивай, – пробормотал Кармин, делая паузу. – К чему мы вообще вели?
Хейвен посмотрела на него в ответ.
– Я не помню. Давай просто поспим.
Глава 28
Комната была залита ярким светом, когда Кармин проснулся. У него болела голова, глаза жгло от света. Он несколько раз моргнул, садясь на кровати и понимая, что он снова остался один.
Потягиваясь, он выпил две таблетки «Тайленола», дабы избавиться от похмелья, и вышел из своей комнаты. Дойдя до второго этажа, он остановился, заметив вышедшую в коридор Хейвен, за которой проследовал его отец. Кармин встретился с ней взглядом в то же самое мгновение, когда его заметил Винсент.
– Тебе нужно постирать одежду, Кармин?
Он покачал головой.
– А что такое?
– Ты уже два дня подряд расхаживаешь по дому практически без одежды.
Кармин осмотрел себя.
– Мои, эм… причиндалы прикрыты.
– Что ж, я рад тому, что хотя бы это дошло до тебя сквозь твой толстый череп.
Кармин усмехнулся.
– Считаешь, что ты еще слишком молод для того, чтобы быть дедушкой?
– Собственно говоря, да, – ответил Винсент. – Мне еще только сорок один, да и семнадцать лет – не тот возраст, в котором следует принимать жизненные решения. Но, честно говоря, то, что ты сам можешь что-нибудь подхватить, пугает меня ничуть не меньше того, что кто-то может от тебя забеременеть. Всякий раз, когда из твоего рта вылетали слова «а что это такое?», я опасался того, что ты собираешься показать мне нечто непристойное.
Кармин рассмеялся.
– Благодарю за беспокойство, но, уверяю тебя, мой член находится в потрясающей форме.
Винсент покачал головой, переводя взгляд на Хейвен.
– Можешь идти, дитя. Уверен, тебя ждут дела.
После того, как Хейвен буквально бегом покинула коридор, Винсент снова развернулся к Кармину.
– Иди, оденься.
– Разве мы только что не разобрались с этим? Я ведь не разгуливаю в непристойном виде.
– Я и не говорил, что разгуливаешь. Хотя, я на дух не переношу твои татуировки. Жаль, что я не в курсе того, в каком салоне ты побывал, иначе бы я знал, кого винить в том, что они заклеймили моего подростка.
– Они подумали, что мне уже есть двадцать один год. Кроме того, мне нравятся мои татуировки. Я подумываю о том, чтобы сделать еще одну.
– Никаких татуировок до тех пор, пока ты не съедешь из моего дома.
– Как скажешь. Ты ведь, блять, правишь здесь парадом.
– Тебе лучше бы не забывать об этом, сын, – сказал Винсент. – И прекрати так много сквернословить. Звучит отвратительно.
– Ты сам сквернословишь.
– Изредка. И твоя мать терпеть этого не могла. Как ты думаешь, что бы она почувствовала, если бы услышала тебя?
– Ты на полном серьезе собираешься стоять здесь сейчас и втолковывать мне о том, что почувствовала бы мама, если бы знала, что я делаю? А как насчет того, что делаешь ты?
Винсент проигнорировал его вопрос.
– Ты оденешься или нет? По дому ты можешь разгуливать и в таком виде, но в общественных местах такое неприемлемо.
– В общественных местах? И куда мы собираемся?
– У меня сегодня выходной. Я подумал, что мы с тобой могли бы пострелять.
Кармин уставился на отца.
– Винсент ДеМарко нашел время в своем графике для того, чтобы провести его со своим малышом?
Винсент вздохнул.
– Иди, пока я не передумал.
Усмехнувшись, Кармин вернулся на третий этаж и оделся. Он чистил в ванной зубы, когда к нему заглянула Хейвен.
– Вы с доктором ДеМарко куда-то собираетесь сегодня?
Он кивнул, прополаскивая рот.
– Мы собираемся поиграть с нашим оружием.
– Тебе ведь ничто не будет грозить, да?
– Да, он не собирается в меня стрелять, – ответил Кармин. – Я слишком сильно похож на мать, поэтому он не сможет даже больно мне сделать. Я провоцировал его несколько раз, и однажды он даже целился в меня, но он не смог нажать на курок.