Когда Иисус говорит: «Бог есть любовь», он говорит с людьми сердца. Он говорил со своими учениками. Если бы он говорил в университете, для профессоров и академиков, он не сказал бы подобной глупости — что Бог есть любовь. Он сказал бы, что Бог есть математика, логика или что-нибудь еще.
Но он говорил со своими ближайшими учениками, самыми близкими, которые глубоко любили его, вот почему он мог сказать: «Бог есть любовь». Он говорил с сердцем на языке сердца. Он показывал людям сердца, что есть более далекая цель: более далекая цель есть Бог, а место, где вы находитесь, есть любовь. Иисус пытается создать мост между Богом и любовью, вот почему он говорит, что Бог есть любовь, или любовь есть Бог.
Он говорил не с поэтами, не с теологами, не с людьми, сведущими в вопросах религии, нет; он говорил с рыбаками, крестьянами, плотниками — не головастыми людьми. С людьми, которые пока еще находятся в мире чувств, принадлежат чувству. Вот почему он мог сказать, что Бог есть любовь. Сердце может получить небольшой проблеск.
Итак, первый шаг — это шаг от головы к сердцу. А второй шаг — от сердца к существу.
О существе нельзя ничего сказать, потому что даже о сердце говорить невозможно. О существе ничего нельзя сказать. Чтобы знать, вы должны пойти, вы должны узнать. Коротких путей нет.
Лао-цзы говорит:
Тот, кто знает, не говорит...
Все те, которые познали, не говорили. Вы не поверите, потому что Будда говорил без перерыва сорок лет. Сорок лет, каждый день, он говорил, говорил и говорил. И все же те, кто познал Будду, говорят, что он не сказал ни единого слова. Я говорю каждый день без перерыва, но те из вас, кто узнает меня, узнают также, что я не сказал ни единого слова.
Все сказанное — всего лишь намек. Это просто сеть, рыболовная сеть, помогающая поймать тех, кто живет в голове. Как только они попались, польза языка заканчивается. Начинает биться их сердце. Тогда между мастером и учеником возникает общность — не общение, а общность; тогда их сердца начинают биться в едином ритме. Они дышат в одинаковом ритме. Тогда ничего не нужно говорить. Тогда все понятно без слов.
Все разговоры нужны лишь для того, чтобы подготовить вас к тишине, и лишь в безмолвии может быть дана истина.
Много веков назад Бодхидхарма в поисках учеников пошел в Китай. Внутри него было нечто, а дни его были сочтены, вскоре он должен был уйти из тела. Он искал кого-нибудь, с кем возможна общность. Индия была полна великих ученых, но ему пришлось уйти в Китай, чтобы найти кого-то, кто понимал бы язык сердца, язык безмолвия — который вовсе и не язык.
Он ждал девять лет. Затем пришел его ученик. Никто не знает, что произошло между этими двумя, никто не может это знать! Но случилась передача. Все, что имел, Бодхидхарма передал Хуи-нэну. Родилась традиция дзен.
Теперь люди говорят, что Бодхидхарма дал дзен Хуи-нэну: передача без писаний, общение без слов. Даже если бы вы были там, вы не узнали бы, что произошло. Это был прыжок существа, от одной сущности к другой. Хуи-нэн был открыт, Бодхидхарма прыгнул в него. То, что нельзя сказать, было сказано — не в словах, но в бытии. Передача была экзистенциальной. С тех пор мастера дзен всегда передавали свое последнее слово безмолвно.
Это случилось с другим дзенским мастером. Умирая, он позвал своего самого любимого ученика и сказал:
— Настал момент — я должен отдать тебе писание, которое долго хранил; мой Мастер, умирая, отдал его мне; теперь я умираю.
Он вытащил книгу — ту книгу, которую всегда прятал под подушкой. Все знали о ней, но никому не позволялось заглядывать в нее. Он тщательно скрывал эту книгу. Отправляясь в ванную, он брал ее с собой, и никому не разрешалось даже посмотреть, что было в этой книге; и конечно, всем было любопытно, ужасно любопытно. И вот он позвал ученика и сказал:
— Пришел последний миг, и я должен отдать тебе писание, переданное мне моим Мастером. Береги его! Храни его как можно бережнее — защищай его, чтобы его не уничтожили. Эта книга — ценнейшее сокровище. Если она будет потеряна, она будет потеряна навсегда.
Ученик рассмеялся и сказал:
— Но то, что нужно достичь, я достиг без этого писания — так зачем же оно? Ты можешь забрать его с собой.
Мастер настаивал. Ученик сказал:
— Хорошо, если ты настаиваешь, тогда все в порядке.
Ему отдали книгу — был зимний вечер, очень холодный, и в комнате горел огонь, — ученик взял книгу и, даже не взглянув на нее, бросил в огонь. Мастер подпрыгнул и сказал:
— Что ты делаешь!