— Эй вы, рабы, все сюда! Хозяин пришел на продажу.
Именно так нужно течь с людьми, с жизнью, с деревьями, реками.
Не боритесь. Борьба есть единственный грех. Не сопротивляйтесь. Если люди плачут — плачьте. Если люди смеются — смейтесь. И если вы можете делать это, вы внезапно почувствуете, что вы — просто свидетель, не деятель. И в этом весь секрет.
Глава 7
Трудное и легкое...
Лао-цзы говорит:
Достигни совершенства в недеянии.
Будь внимателен к незанятости.
Вкуси отсутствие вкуса.
Плати добродетелью за ненависть —
велика она или мала, сильна или слаба.
Берись за трудное, пока оно легко;
берись за большое, пока оно мало.
Трудные проблемы мира следует решать,
пока они легки;
великие проблемы мира следует решать,
пока они малы.
Поэтому мудрец,
никогда не имея дела с великими проблемами,
достигает величия.
Тот, кто легок на посулы,
обнаружит, что часто трудно сдержать слово.
Тот, кто небрежен во многих вещах,
столкнется со многими трудностями.
Поэтому даже мудрец считает вещи трудными,
и по этой причине
никогда не встречает трудностей.
Жизнь — не проблема. Скорее, это мистерия, которую нужно прожить, а не проблема, которую нужно решить. Но она становится проблемой; она становится проблемой потому, что вы постоянно откладываете — откладываете на завтра. То, что можно сделать сегодня, что необходимо сделать сегодня — нельзя сделать завтра. То, что сегодня могло стать прекрасным явлением, тайна, которую нужно было пережить, завтра станет очень и очень трудной и холодной проблемой, требующей решения.
Жизнь сама по себе, если жить ею здесь и сейчас — не проблема. Откладывание создает проблемы, и тогда вы продолжаете накапливать. Тогда вы нагромождаете вокруг себя так много, что жить становится почти невозможно — вы парализованы, искалечены, вы в смирительной рубашке, в заключении. Сначала постарайтесь понять это — тогда будет легко войти в эту сутру.
Несколько дней назад я говорил, что даже гений, очень талантливый человек — он может быть лауреатом Нобелевской премии, великим интеллектуалом, известным во всем мире — даже он может вести себя как ребенок.
Если утром он обнаруживает, что его тапочек нет на месте, он злится, раздражается.
Если бы он в этот самый момент обратил внимание на свой гнев, он посмеялся бы, потому что это так глупо! Смешно! Но он не обращает на это внимания.
Он идет в ванную — раздраженный, в плохом настроении, — и начинает бриться; но он почти не осознает, что не отделался от проблемы, что проблема тут, она вновь и вновь сует свой нос в его существо. И она все время растет, потому что ничто в жизни не стоит на месте. Все живое растет, и если вы живы, ваш гнев тоже жив, он растет! Он не остается тем же. С каждым мгновением он набирает все больше инерции и силы.
Он продолжает бриться, но он раздражен; он не наслаждается этим действием, его свежестью — этим прекрасным моментом облегчения, — нет, он не расположен наслаждаться. Бессознательно он отпускает бритву, она выскальзывает из его руки и падает на пол. Теперь он злится еще больше. Если бы он мог разобраться с этим сейчас же, он посмеялся бы. Злиться глупо, потому что бритва — не живое существо, бритва ни в чем не виновата — разве можно злиться на бритву? Но теперь он раздражен еще больше. Его руки движутся теперь еще более глупо, бессознательно; бритва снова падает и попадает в старинное антикварное зеркало, которое он так любит; зеркало разбито.
Теперь он перестает быть нормальным. Он выходит, налетает на шкаф, хлопает дверью, шлепает ребенка, потому что тот не сделал уроки, начинает спорить, ссорится с женой — а все из-за мелочи, которая ничего не значит! Все из-за того, что его тапочек не было на месте.
И вот наш так называемый гений садится в машину и едет в офис, но не доезжает до него, потому что случается авария. Так всегда и бывает. А все из-за тапочек, из-за того, что их не было на месте.
Теперь он едет как маньяк — весь его гнев уходит в ногу, он все сильнее жмет на акселератор; он пьян! Опьянен своим гневом. Происходит авария. Через двенадцать или пятнадцать часов он открывает глаза в больнице. И он никогда не сможет связать вещи воедино.