Общежитие находилось во дворе, за другими домами.
Было оно на два этажа ниже соседних зданий и потому выглядело как бы подростком среди взрослых. Из открытых окон доносились звуки баяна. Играли "Тишину".
"У них тишина", - почему-то с досадой подумал Жур"
ка, поднимаясь на крыльцо.
- К кому? - остановил его властный окающий голос.
Вход преграждала деревянная перегородка. За нею стол. И грузная тетка в цветастом заношенном платье.
- Мне Ганну Цыбулько. Срочно.
- Вы кто будите?
- Рабочий.
- А она тут?
- Должна быть. Разрешите.
Журка чувствовал, как этот ненужный разговор охлаждает его пыл, и злился.
- Я не зря. Говорю-срочно.
- Не план гонишь, подождешь, - неожиданно огрызнулась дежурная, но, посмотрев на него, тотчас смягчилась: - Ладно уж, идем.
Дежурная постучала в одну из комнат. Журка уловил: шла она решительно и твердо, а постучала осторожно, точно боясь разбудить кого-то.
- Ганну надо.
- Заходите, Дарья Матвеевна, - послышался голос из-за дверей.
- Выйди на минуту.
В дверях показалась Ганна; увидев Журку, удивилась.
- Витя?! Что случилось?
- Да так... Я просто.
- Что случилось?-переспросила Ганиа, обращаясь теперь к грузной тетке.
- А ничего... смотрю, человек новый, проводила, - сказала дежурная. Так это, значит, ваш?
- Новенький. Из моей бригады.
Ганна пригласила Журку к себе. Он вошел в комнату, сел на предложенный стул, ничего и никого не замечая вокруг, кроме Ганны. Все мысли, все важные слова, ради которых он рвался сюда, мгновенно вылетели из головы.
Состояние было такое, словно он попал под ярко бьющий луч света и ослеп, замер, не в силах двинуться и что-либо сказать.
- Давайте чай пить, - предложила Ганна, заметив его крайнее смущение.-Мы всегда после обеда пьем.
Ну-ка, девочки.
Кто-то поставил на стол чашки, неченье, блестящий чайник. Журка видел только ее руки, спокойно лежащие на столе.
- Пейте, пожалуйста. Галка, иоухаживай.
Журке налили чаю, подложили печенье, что-то спрашивали, и он кивал головой.
- Пейте, пожалуйста, - еще раз предложила Ганна,
Чтобы не обидеть ее, Журка поднял чашку, поднес к губам и, сделав глоток, поперхнулся, обжегся.
Девушки дружно засмеялись. И Журка тоже засмеялся, Слезы катились у него по щекам, а он смеялся.
После чая Ганна попросила позвать Сеню. Нюся и Нелька тотчас кинулись к шкафу, начали прихорашиваться и причесываться, прямо при Журке, будто он был не парнем, а так, тоже вроде шкафа.
- Девочки,-укоризненно сказала Ганна и пригласила Журку посмотреть вид из окна на город и на завод. - Правда,красиво?
Журка увидел крыши домов, все в антеннах, голубей, прильнувших к карнизу, и желтую точку, расплывающуюся, как жирное пятно на бумаге, одновременно во все стороны.
- Налево-наш завод,-проговорила Ганна.
Журка посмотрел налево. За плотным забором стояли красные и бордовые корпуса, словно в очереди на выход.
Корпусов было много. Они занимали огромную площадь и располагались как попало, то отдаляясь, то теснясь друг к другу. Журка никогда не видел завода с высоты и потому удивился, что он такой огромный и занимает такую территорию.
Пришли Галка и Сеня. Сеня, заметив Журку, протянул:
- А-з...
Он ничего больше не сказал, но Журка подумал:
"Прорабатывать будут. Затем его и позвали". Он опустился на стул и весь напрягся.
- Очень даже прилично. Правда, Сеня?-спросила Ганна и попросила Нюсю показать новые туфельки.
"Это она для отвода, для смягчения",-догадался Журка. И еще сильнее сосредоточился, ожидая проработки.
- А у Нельки юбочка. Правда, прелесть? ..
"У них все легко и просто,-думал Журка.-И с Ганной могут дружить. А тут жди своего приговора...
Конечно, я виноват. Поддался Кольке. Сачканул. К станку не вернулся. И отрицать не буду. Это еще хуже".
- Девочки,-позвала Ганна, Сеня первым подсел к столу.
- Не тебя, не тебя зовут,-закричали девушки и, налетев на Сеню втроем, принялись лохматить его волосы.
- Ну, хватит! Можете вы быть хотя бы серьезными?
Сеня пригладил волосы и бросил косой взгляд на Журку.
"Тебе-то что,-подумал Журка.-Я бы так тоже согласился".
- Давайте продолжим наш разговор о специализации, - сказала Ганна. - Да хватит вам...
Девчата все еще продолжали улыбаться, стараясь сесть поближе к Сене, чтобы нарочно задеть его локтем.
- Я вот что хотела, - заговорила она снова. - Попробуем с завтрашнего дня раздельные операции. У кого что идет лучше - то и делай.
- Согласен! -тотчас отозвался Сеня.
В этот момент Нелька и Нюся с двух сторон ущипнули его, и Сеня привскочил на стуле. Все опять засмеялись.
Ганна минуту молчала, решая - сердиться ей на девчонок или поддаться их настроению.
- А знаете что, - неожиданно предложила она. - Пойдемте-ка в мороженицу.
- Ой! - воскликнули девчата.
- И вы с нами, - сказала Ганна, беря Журку за руку.
Журка от радости ничего не мог сказать. Губы и щеки у него подрагивали, словно он хотел улыбнуться и стеснялся.
* * *
В цехе шла обычная жизнь. Гудели станки, с мягким шипением проплывали краны. Тарахтя, проезжали красные автокары, и грузовые машины медленно проходили по узкому проходу между цехами.
Степан Степанович давно привык к этой жизни и уже ничему не дивился и ни на чем не задерживал внимания.
Лишь одно останавливало взгляд: голова сына, торчащая над станком.
"Кажется, увлекся. Это неплохо".
Он подошел к своему станку и хотел запустить его, но Сеня Огарков крикнул:
- Явиться к начальнику цеха. Просили срочно!
Перед Кузьмой Ильичом стояли три паренька. Одного из них, сына полковника Шамина, Степан Степанович знал и хотел было спросить, как он тут работает. Кузьма Ильич упредил его:
- Поняли? Идите.
Он усадил Степана Степановича рядом с собой, полез в стол за "Беломором".
- Видал?-спросил Кузьма Ильич, выпуская дым колечками.-Пришли стаж зарабатывать. А работать не желают.
- Ишь ты! - возмутился Степан Степанович.
- Твой тоже замечен.
- Что ж молчал?
- Вот и говорю.
- Воздействую.
Кузьма Ильич несколько раз затянулся, помедлил.
- За тем и звал. Принимай пополнение.
- Кого? Этих?
- Ну да. А кого же еще? О них и разговор шел.
- Тебя бы в армию, Кузьма Ильич. Ты бы меня за год в маршалы произвел.
Кузьма Ильич засмеялся, погладил свои черноватые щеки и, поднявшись, молча тряхнул Степана Степановича за плечи...
Колька Шамин и его дружки нисколько не удивились, когда с утра, прямо в гардеробе, их встретил мастер и сказал:
- Шагайте за мной.
- Пардон, куда? - поинтересовался Колька.
- Пардон, дорогой, пардон. В другую бригаду пойдете.
Колька переглянулся с Бобом и Мишелем, скрывая от мастера довольную улыбку. Другая бригада - это как раз то, чего они добивались. Все идет нормально. Они неспособные. Их футболят из бригады в бригаду. А время между тем идет.
-Вот, дорогой, принимай пополнение!-крикнул мастер кому-то стоявшему за станком.
Колька, к своему неудовольствию, увидел Журкиного отца. Он ничего не успел сказать, лишь подумал: "Ситуэйшен".
- Связь поколений, - произнес он, чтобы не показать своей растерянности.
- Вот именно,-ответил Журкин отец, оглядывая Кольку и его дружков прицельным взглядом, как будто запоминая каждого и решая, на что он способен.
Кольке сделалось неловко под этим взглядом, и он поспешил пробормотать:
- Отцы и дети, - и тут же осекся: "Еще предку скажет".
Отца он побаивался, в глазах его старался быть невинным и послушным, хотя в душе был резко против его "указаний", особенно рекомендации идти на завод.