- Раненько ты, - заметил отец.
Он еще умывался и видел Журку через полуоткрытую дверь ванной комнаты.
- Надо, - ответил Журка.
Отец одобрительно кивнул головой, подумал, вспомнив разговор с Кузьмой Ильичом: "Сам выправляется.
Стружку снимать не буду".
- Ешь как следует,-проговорила Нина Владимировна, оглядывая его сочувствующим взглядом. - С плохим аппетитом какой из тебя рабочий.
- Нормально, - ответил Журка и выпрямился во весь рост.
В последние дни ему почему-то не хотелось сутулиться и казаться меньше, а хотелось быть самим собой, как на баскетбольной площадке.
В цехе никого не было. Лишь рядом со своим участком Журка увидел бровастого неприятного дядьку. Тот тоже заметил Журку, что-то пробурчал себе под нос.
- Привет!-издали крикнул Сеня Огарков.-Сверлить будем?
Вскоре появились девушки, как всегда добродушно посмеялись над Сеней и встали к своим станкам.
Журка заметил, что когда Нелька и Нюся смеялись, то делали это так, чтобы Сеня обратил на них внимание.
И еще он заметил, что все у них привычно, чувствуют они себя здесь как в своей комнате. А когда они включили станки, то лица у девчат повзрослели, улыбки слетели с губ, глаза сделались острыми, а руки быстрыми.
Пришла Ганна, крикнула: "Порядок!"-и встала на свое рабочее место.
Почувствовав ее близко, Журка весь напрягся, надавил на рычажок покрепче, стараясь показать, какой он сильный, точно она могла видеть его, - сверло треснуло и сломалось, как соломинка.
Подошел Сеня, молча остановил Журкин станок, сменил сверло, молча показал, как надо сверлить, не пережимая ручку и не скашивая пластины. И опять отошел к своему рабочему месту.
Журке не терпелось взглянуть на Ганну, увидеть ее лицо, ее глаза, ее руки. Он мысленно представлял, как они двигаются. Слышно было, как в железную коробку падают детали, обработанные этими руками. Он с огромным трудом сдерживал себя, не обернулся, лишь стал прислушиваться к тупому позваниванию деталей. Это была она. Это была весточка от нее: позванивание ее пластин слышалось чуть раньше, чуть быстрее, чем у других. Журке захотелось не отстать от Ганны.
- ПНУ! - раздалось над самым Журкиным ухом.
Журка вздрогнул и опять сломал сверло.
Он поморщился с досады и покосился на Кольку Шамина со злостью.
- ПНУ! - повторил тот еще громче и крутнул круглой башкой в берете.
- Я те пну!-сказал подскочивший к Журке Сеня Огарков.
Колька невозмутимо изобразил на своей морде дурацкую улыбку.
- О, дорогой пэр? Неужели вы...
- Меня зовут Семен, - прервал Сеня.
- ...неужели вы подумали, что я могу физически воздействовать на своего школьного друга? Фи! Как можно?!
- Иди отсюда. Не мешай,-сказал Сеня.
Подошла Ганна.
- В чем дело? Это опять вы?
Колька галантно поклонился.
- Рад видеть вас бодрой и энергичной. Вы так оригинальны в вашем головном уборе...
- Вы в какой бригаде? Почему не работаете?
- Оргнеполадки.
- Сачок. Что, я не знаю?-вмешался Сеня.
- Зачем же в таком разрезе? Я явился из благородных побуждений. Наш друг, - он хлопнул Журку по спине,-мастер баскетбола, и заводские товарищи заинтересовались им.
- Это после работы.
- Увы, я выполняю общественное поручение.
Колька вновь улыбнулся, как будто ему шла эта противная улыбка.
- Да ну, напрочь! - воспротивился Журка, готовый стукнуть сверху по Колькиной круглой башке.
-Минуточку.-Глаза Кольки лукаво блеснули:- Вы действительно его не знаете... Он какой... Хотите, он лампочку из-под потолка вывернет? ..
- Пошли, - Журка невольно ссутулился и дернул Кольку за руку. Скотина, - произнес он, когда они очутились в проходе между цехами.
- Это старого товарища, - обиделся Колька.
- Эх, какой ты!..
- Стоп! Вернулись.
- Зачем?
- Лампочку вывертывать.
Журка ускорил шаг. Некоторое время шли молча, потом Колька сказал:
- Я здесь так, между прочим... Меня заставили...
А ты?
- Ладно,-отмахнулся Журка, ненавидя себя за свое бессилие.
На этот раз Колька посмотрел на него серьезно и сказал без обычного ломания:
- Вижу, магнитом тянет. Пустой номер, старик.
Журка остановился и решительно произнес:
- Я рернусь.
Колька не ответил.
Тогда Журка скорым шагом направился к своему станку. Вернувшись, он невольно покосился на Ганну.
И она посмотрела на него. И Галка, и Сеня, и Нюся с Нелькой посмотрели. В глазах Ганны он заметил одобрение и почувствовал радость-такую радость, как при выигрыше ответственной игры. Сейчас он и в самом деле готов был вывернуть для нее лампочку из-под потолка.
"Пусть не думает, что я сачок. Пусть не думает..." - повторил он про себя, запуская станок и больше всего желая работать так, чтобы вновь и вновь вызывать ее одобрение.
* * *
Отставные смеялись так, что стол дрожал и костяшки домино подпрыгивали, путая игру.
- Ну скажи, уморил,-произнес Груша, утирая слезы со щек.
- Надо же, в соседний цех махнули,-удивился Копна. - Ты хоть точки-то засеки, где они укрываются.
Тебе карту надо иметь.
- Да я и так как будто все изучил, все темные уголки, - отозвался Степан Степанович..
Он тоже смеялся вместе со всеми.
Только Куницын не принимал участия в общем веселье. Он знал об этом случае-о побеге мальчишекиз других источников, от Песляка. В понимании секретаря парткома случай выглядел совсем в ином, отнюдь не в шуточном свете.
Куницын случайно был свидетелем разговора по телефону Песляка с начальником цеха, в котором работает Стрелков.
- Ну так что? Что я говорил? - кричал в трубку Песляк. - Как ничего особенного?! Бегают по цехам. Что это еще за кроссы?.. Ну смотри, ну смотри... Воспитание, да еще молодежи, - дело серьезное.
Куницын принес заявление об уходе, но вовремя понял, что теперь не подходящий момент для этого, и, придумав какую-то причину своего появления, быстро ушел от Песляка.
Сейчас, глядя на смеющиеся лица товарищей, он вспомнил физиономию Песляка, красную и злую.
"Зря вы смеетесь, зря. Вы еще не знаете, чем это кончится, - хотел сказать Куницын, но не сказал, понимая, что он никому и ничего сейчас не докажет.
- Ну, не могу, - не унимался Груша. - Представляю, как ты их сопровождаешь.
- В общем-то, смешного мало, - заметил Копна, который тоже смеялся вместе со всеми.-Хотя они и салаги... Но тут такой случай, тут, как говорится, честь фирмы... И еще неизвестно, как обернется...
- Вот именно, - пробасил Куницын.
Все тотчас стали серьезными.
- Так мой, говоришь, главный зачинщик? - строго спросил Шамип.
- Так точно, - ответил Степан Степанович. - Признаться, не думал.
- Приму меры, - пообещал Шамии.
- Только не с маху, - предупредил Копна.
- Тут приказом или наказанием ничего не сделаешь, - поддержал Груша. Тем более что речь идет не об одном,а о группе...
- Что ж с ними-чикаться?-спросил Шамин.
Груша подался вперед.
- Ничего не даст, уверяю. Обманывать будет, хитрить. Он уже не мальчишка...
- Гнилой либерализм, - пробурчал Шамин, усаживаясь поплотнее.
- Нет, я с тобой не согласен,-возражал Груша.
- Нужна выдержка и терпение,-вставил Копна.
- Требовательность и дисциплина,-стоял на своем Шамин.
Груша вздохнул, покачал головой:
- Не прав ты, не прав. Ты по-армейски действуешь.
Нельзя так. Тебе ж известно, как нелегко иные парни привыкают к дисциплине. Ломка характера происходит...
- По-научному это называется: изменение динамического стереотипа,-вставил Куницын.
- Может, и так,-согласился Груша.-Только многие тяжело переживают изменения условий жизни...
А здесь зачем ломка? Тут лучше всего личным примером. ,.Понятно?
- Либерализм, - упрямо повторял Шамин. - Охламонов учить нужно...
- Ребята они неплохие...-сказал Степан Степанович.