Заключение
Размышляя о современных типах секуляризма, нужно исходить из того, что мирских людей не так–то просто разбить на категории. Различать их важно и нужно, но четкой границы между ними нет. Есть люди, которые в полной мере соответствуют одной из категорий, но есть и такие, кто демонстрирует характеристики, присущие обоим типам, и кто находится на переходном этапе от традиционного секулярного мышления к постмодернистскому подходу.
Секулярные, мирские люди обоих типов разнообразны, как снежинки, хотя для их мышления и характерны общие черты. Это разнообразие, конечно же, является неизбежным следствием относительности. Если мирские люди не придерживаются в своей жизни каких–то абсолютов, значит в их среде будет наблюдаться огромное разнообразие в убеждениях и образе жизни.
На основании всего вышесказанного можно вывести такой итог: если мы, адвентисты, действительно хотим охватить евангельской вестью весь мир, нам придется сделать поправку на эти секулярные тенденции. Привычными методами работать уже нельзя.
ГЛАВА 3
Церковь в секулярной среде
Секулярная среда ставит перед адвентистами по–настоящему сложные задачи во многих регионах мира. Огромные усилия, предпринимаемые для проповеди Евангелия, приносят все меньше результатов, особенно в сравнении с прошлыми успехами. Мы говорим, а люди словно нас не слышат и не воспринимают смысл нами сказанного. Я начал замечать это еще лет тридцать назад, когда служил пастором в Нью–Йорке.
В то время в Нью–Йорке насчитывалось около двадцати тысяч адвентистов седьмого дня. Из них белых англоговорящих членов церкви было менее трехсот (я говорю о пяти округах, составляющих ядро города Нью–Йорка, а не о мегаполисе со всеми пригородами). И дело вовсе не в том, что в городе не хватало белых англоговорящих жителей; на самом деле, их было несколько миллионов. Просто они почему–то противились попыткам адвентистов заинтересовать их евангельской вестью.
В 1980 году, к примеру, я почти целый год проводил евангельские вечера три или четыре раза в неделю. Моей основной целевой аудиторией были белые мужчины, и мне с Божьей помощью удалось крестить около дюжины в общем–то мирских людей. Я был на седьмом небе от счастья. Как–то раз я созвонился с пастором соседней церкви, принадлежавшей к Северо–Восточной конференции и специализировавшейся на служении афроамериканцам. Тем летом я помогал ему проводить трехнедельное лагерное собрание, по итогам которого приняли крещение восемьдесят три человека. Услышав от меня, что я трудился весь год и крестил всего лишь двенадцать, он в шутку воскликнул: «Да что с тобой такое?»
И что? Может быть, со мной действительно было не все в порядке? Вряд ли. Ведь я вполне успешно помогал ему на его лагерном собрании. Создавалось впечатление, что существует своего рода расовый барьер, мешающий людям европейского происхождения должным образом оценить Евангелие. Возникала даже крамольная мысль, что белые американцы по природе своей менее восприимчивы к Евангелию, чем другие люди. Впрочем, не всегда было так. Скажем, когда мои родители, немцы по происхождению, прибыли в Нью–Йорк в 30–х годах прошлого века, они нашли там несколько процветающих германоязычных церквей почти по тысяче членов в каждой. Так что же с тех пор изменилось?
Я стал рассказывать своему другу, как секулярное мышление влияет на различные группы населения, как оно делает людей менее восприимчивыми к евангельской вести. И тут я заметил, что мой собеседник как–то попритих.
«До меня вдруг дошло», — сказал он после некоторого молчания.
«Что именно?» — поинтересовался я.
«До меня вдруг дошло, что мы крестили восемьдесят три человека — и ни одного белого американца».
«Вот видишь, — воскликнул я, — ты начинаешь сталкиваться с теми же проблемами в своем районе. Эта проблема не так заметна, пока вокруг тебя есть восприимчивые люди, которых не нужно долго уговаривать принять Евангелие и присоединиться к церкви».
После этого разговора я стал кое–что понимать. Не важно, какое у человека происхождение — африканское, латиноамериканское или азиатское; по прошествии нескольких десятков лет жизни в Нью–Йорке, имея приличный заработок и неплохой дом в пригороде, он становится столь же глухим к Евангелию, как и любой его сосед — выходец из Европы. Подобный вывод находит подтверждение в исследовании, посвященном евангельской работе среди латиноамериканцев в Южной Калифорнии. Адвентистская Церковь в этом регионе растет в течение последних нескольких десятков лет, причем растет очень быстро и в основном за счет выходцев из Мексики. Поэтому было решено провести исследование с целью выяснить, нельзя ли использовать местную методику проповеди Евангелия в других регионах.