– Я… я думаю, что я в порядке, – слабо говорю я, пытаясь сесть на подстилке из мха, куда меня уложила Эстелла.
– Ты крепче, чем кажешься, – выдыхает девушка с облегчением. Она поднимается на ноги и протягивает мне руку, помогает мне подняться с неожиданной силой. – Так, давай-ка выбираться, – бормочет она, обвивая рукой мои плечи.
Спустя минут пятнадцать или около того мы выходим из леса у подножия горы. Ковёр из травы и светящихся цветов покрывает крутой склон, и это было бы очень красиво, не будь так жутко.
– Солнце встаёт, – замечает Эстелла шокировано, кивая на восток. И действительно, солнечный свет разливается по горизонту. Как такое вообще может быть? Эстелла внезапно замирает, не сводя ониксовых глаз с первых лучей солнца. – Я буду скучать по этому, – неожиданно произносит девушка.
– По чему? – уточняю я. – По рассвету? Всегда наступает новый, – я пожимаю плечами.
– Не для всех, – качает она головой. – Скажем так, отправляясь на Ла-Уэрту, я… не планировала возвращаться свободным человеком, – она замечает, что я смотрю на неё в упор. – Странно, Марикета, почему ты меня не боишься?
– А должна? – переспрашиваю я. – Или, может, ты хочешь, чтобы я тебя боялась?
– Нет, не хочу, – вздыхает Эстелла. – Просто обычно я здорово пугаю окружающих.
Солнце окончательно поднимается над горизонтом, так быстро, что глаза не успевают привыкнуть к освещению. Проходит не больше минуты, когда я понимаю, что свет совсем не утренний, скорее – полуденный.
– Ты тоже это видишь? – недоверчиво спрашиваю я.
– Это остров, – просто поясняет девушка, – что-то есть в этом… Боже, Мари, с дороги! – выкрикивает она и отталкивает меня в сторону, когда над моей головой щёлкает гигантская алая клешня.
Краб спускается со склона прямо над нами и двигается боком в нашу сторону. Я действительно предполагаю, что по какой-то одному ему известной причине это существо изначально охотилось именно на нашу компанию, хотя такое предположение отдаёт безумием. Эстелла закрывает меня собой, прокручивая копьё в руке. Краб размахивает клешнями, но девушка двигается с необыкновенной смертельно опасной грацией. Она заносит оружие для удара, но копьё не пробивает плотный панцирь монстра. Эстелла предпринимает попытку подобраться острием ножа к мягкому телу краба снизу, но тот защищается своей громадной клешнёй.
– Твою-то мать, – сквозь зубы выплёвывает девушка, когда краб бросается в наступление, зажимая нас в угол. Я судорожно оглядываюсь в поисках какой-либо зацепки, чего угодно, что могло бы помочь нам в тупике, в котором мы оказались. Моё внимание привлекает здоровенный камень на уступе над нашими головами.
– Посмотри наверх, – киваю я, – если уронить на него тот валун… Он не кажется слишком плотно лежащим… Это отвлечёт его, тогда у тебя появится шанс ударить по мягкому месту.
Не дожидаясь ответа Эстеллы, я цепляюсь за покрывающую склон растительность и взбираюсь наверх, к валуну. Он шатается, но сил на то, чтобы сдвинуть его, у меня, конечно, не хватает. Валун оказывается куда массивнее, чем мне показалось, когда я стояла шестью футами ниже.
– Брось мне копьё! – кричу я, протягивая руку к Эстелле. – Если использовать, как рычаг, я могла бы…
– Совсем долбанулась?!
Эстелла раздумывает целую долгую секунду, и я не могу винить её за заминку. Я прошу её остаться беззащитной перед наступающим монстром. Но она в конце концов кивает, и я перехватываю древко самодельного копья, засовывая его в зазор между валуном и землёй. Ну же, ещё немного… Слабость после змеиного укуса даёт о себе знать, но я откуда-то нахожу в себе силы – валун поддаётся, и Эстелла бросается в сторону, когда тот падает с оглушительным треском прямо на панцирь атакующего краба. Панцирь пробивается так, словно не такой уж он и крепкий.
Нам даже не приходится его добивать. Краб ещё несколько раз шевелит своими нелепыми конечностями, прежде чем замереть окончательно.
Я спрыгиваю с уступа, только чудом не отбивая себе ноги.
– Ты быстро соображаешь, – тяжело дыша, хвалит меня Эстелла. Я могу только кивнуть в ответ.
Несколько минут мы стоим в молчании, не сводя глаз с трупа атаковавшего нас существа.
– Я не верю, что это сработало, – наконец, говорю я.
– Знаешь, обычно долбануть чем-нибудь тяжёлым помогает, – со слабой улыбкой возражает девушка. – И тем не менее, нас чуть не убили. А всё потому, что я была вынуждена беспокоиться о тебе вместо того, чтобы внимательнее смотреть за дорогой… Я чуть было не упустила его…
– Мне очень жаль, что я отвлекла тебя, – огрызаюсь я, впрочем, без агрессии.
– Тебе не должно быть жаль, – возражает Эстелла, – это всё… моя вина. Я просто не могу… у меня нет возможности… шанса на ошибку. Понимаешь?
– Нет, не понимаю, – откликаюсь я.
– Я не должна отвлекаться на беспокойство о ком-то ещё. Ясно?
Я не нахожусь с ответом, и мы снова погружаемся в молчание. Гнетущее и некомфортное.
– Что это? – внезапно спрашивает Эстелла, делая пару шагов в сторону разломанного панциря краба и доставая оттуда что-то маленькое и блестящее.
– Это… наконечник стрелы? – неуверенно спрашиваю я, разглядывая протянутый Эстеллой предмет. Наконечник выглядит так, словно сделан из янтаря, и к тому же он привязан к обломку древка толстыми грубыми нитками. – Выглядит очень древним. И почему янтарь? Это же янтарь?
– Похоже на то, – недоумевает Эстелла, – но как это возможно? Ведь я не смогла пробить его панцирь копьём, значит, это должно быть что-то намного прочнее, чем янтарь. Прочнее, чем сталь, – девушка прячет наконечник в карман голубой толстовки. – Так, ну что ж, вашей маленькой экспедиции этот краб больше не угрожает, так что, пожалуй, стоит вернуться к остальным?
– Кстати, я вспомнила, – неожиданно спохватываюсь я, бросая взгляд на изрядно похудевший за прошедшее время рюкзак девушки, – у тебя, случайно, нет с собой какой-нибудь еды? Просто, знаешь, наши припасы все… хм, сгнили.
– Есть у меня одна идея, – после нескольких секунд раздумий с маниакальным блеском в глазах сообщает Эстелла и делает шаг в сторону туши гигантского краба.
Спустя некоторое время мы возвращаемся в лес, где тут же наталкиваемся на нашу компанию.
– Боже, вы целы! – выдыхает Грейс, бросаясь обнимать меня.
– Слава Всевышнему, – бормочет Мишель.
– Убили краба? – уточняет Зара, раздражённо тряся укороченными волосами. Я киваю, слегка улыбаясь.
– Мари, вас не было так долго, – протягивает Шон, одобряюще хлопая меня по плечу. Крэйг молча повторяет его жест, и от силы этого дружеского похлопывания у меня едва ноги не подкашиваются.
Джейк подходит ко мне почти вплотную, глядя сверху вниз очень недобрым взглядом.
– В следующий раз я тебя одну не отпущу.
И сгребает меня в охапку, правда, тут же выпуская и резко отстраняясь, словно обжёгся. Я слегка краснею, но вовремя вспоминаю, что у Эстеллы заняты руки, и ей не мешало бы помочь. Она стоит за моей спиной, так что ребята не сразу понимают, что она тащит пару массивных крабьих ног.
– Вы… серьёзно? – ахает Мишель.
– Кто-нибудь поможет мне разжечь огонь? – улыбается Эстелла, и Мишель снова изумлённо вздыхает – спорю на корову, удивлённая тем, что Эстелла вообще умеет улыбаться.
Мы выходим из леса на ту дорожку, где на нас напал краб, и я в изумлении вижу, что вокруг снова темно.
– Опять? Да ладно? – топаю я ногой.
– В смысле – «опять»? – переспрашивает Шон. – Всё ещё, ты хотела сказать?
Мы с Эстеллой переглядываемся, без слов договариваясь не возражать.
Джейк вызывается помочь с костром, и немного позже мы все сидим, согретые теплом пылающего огня, и с аппетитом поедаем нашу добычу.
– Лучший краб, какого я когда-либо ела, – с восторгом произносит Мишель, когда её белые зубы вгрызаются в мякоть крабового мяса.
– Эстелла, ты просто умница, – добавляет Грейс. – Я всё ещё не верю, что вы сумели одолеть эту штуку…
– В основном это сделала Мари, – отмахивается Эстелла, но я вижу, что она слегка краснеет. Или это отблески пламени играют шутку с моим зрением? – Я лишь немного помогла.