– Что, правда? – с набитым ртом изумляется Зара.
– Чего ещё от тебя ожидать, Принцесса? – вздыхает Джейк с непонятным мне раздражением.
– А ты ещё говорила, что я герой, – подхватывает Шон.
Я беспечно отмахиваюсь.
– Если бы не Эстелла, мы бы все были мертвы, – это звучит из моих уст как-то особенно торжественно. – Спасибо тебе, – я гляжу прямо на девушку, и она, смущённая, кивает.
Ребята бросаются наперебой благодарить Эстеллу, а Джейк не сводит с меня настороженного взгляда. Не понимаю, что я сделала не так?
– Итак, идти по темноте в гору слишком опасно, – в конце концов произносит Шон, прерывая поток благодарностей. – Пожалуй, нам стоит попробовать отдохнуть. Условия, конечно, не ахти… Спальных мешков никто с собой не брал, ведь мы этого не планировали.
– Плевать, – отмахивается Крэйг, – я так задолбался, что усну прямо на земле.
И действительно растягивается на каменистой почве, закрывая глаза.
Хихикая и перебрасываясь безобидными колкостями, ребята следуют его примеру. Я наблюдаю за попытками Мишель улечься так, чтобы не запачкать пылью её прекрасные волосы. Безуспешными, надо сказать, попытками. Зара устраивается рядом с Грейс, Эстелла присоединяется к ним после недолгих раздумий – и я улыбаюсь тому, что наша храбрая спасительница уже определённо не чувствует себя настолько уж чужой. Шон ложится неподалёку от Мишель, и я думаю, что, возможно, у этих двоих не всё ещё потеряно, хоть он и держится на приличном расстоянии. Снежок укладывается между ними. А я, не раздумывая особо, присоединяюсь к Джейку. Потому что он чуть подвигается, чтобы мне было, где лечь, и приглашающе похлопывает по земле рядом с собой. Я устраиваюсь под его боком, сохраняя, тем не менее, достаточную дистанцию. Мы оба лежим на спине, разглядывая раскинувшееся над нами ночное небо. И, хотя мне совсем неудобно ощущать спиной под тонкой тканью майки мелкие камушки, ситуация заметно улучшается, когда Джейк укладывает локоть под мою голову.
– Как красиво, – шепчу я скорее самой себе, нежели лежащему рядом парню. – Дома небо совсем другое.
– В большом городе вообще забываешь о звёздах, – шёпотом соглашается Джейк, – там люди зажигают свои собственные огни, – он поворачивает ко мне голову. – Ты можешь лечь ближе, – просто говорит он. – Я не кусаюсь.
– Уверен? – откликаюсь я, тем не менее, поворачиваясь на бок и прижимаясь к нему. Исключительно из-за того, что от земли тянет холодом, разумеется.
– Нет, Принцесса, – он тоже ложится на бок и касается губами моего лба. – С тобой я ни в чём не уверен.
Мы лежим некоторое время в молчании, глядя друг на друга. Это очень близко, слишком чувственно и естественно – вот так смотреть в глаза Джейка. Было бы просто забыть о том, что мы здесь не одни, если бы не аккомпанемент всхрапываний Крэйга.
– Как прошёл день? – полушутливо спрашивает Джейк, убирая с моего лица волосы.
– Грохнула краба, пережила укус змеи. Всё нормально. Обычный день для этого острова.
– Змеи? – возмущается Джейк слишком громко, и Зара с другой стороны от костра шипит:
– Может, хватит там уже разводить слюни, сраные вы голубки?
Джейк игнорирует её выпад, глядя на меня сердито округлившимися глазами.
– Ну, змеи, и что? – шепчу я, как будто, действительно, нет в этом ничего такого. Так несвоевременно саднит место укуса, и я машинально потираю шею. – Всё в порядке. Эстелла высосала яд, так что я…
Джейк перехватывает мою ладонь и касается пальцами следов от змеиных зубов, и от этого прикосновения я осекаюсь, испытывая жгучее желание выгнуться под его рукой.
– Не могу поверить, – медленно говорит он, – что Рипли касалась губами твоей шеи, а я был лишён такой возможности.
У меня перехватывает дыхание. От его слов, хрипотцы в шёпоте, близости и жара ладони.
– Думаешь, это смешно? – возмущаюсь я, впрочем, совсем не искренне.
– Не думаю, – уверяет меня Джейк, снова оставляя целомудренный поцелуй на моём лбу. – Но мы поговорим об этом позже, хорошо? Когда разберёмся с этой обсерваторией и всем остальным.
Я киваю, хотя не до конца понимаю, о чём он собирается говорить. Мне хочется, чтобы он перестал играть в эти кошки-мышки и целовать меня в лоб, потому что прямо сейчас я могла бы найти его губам более целесообразное применение, правда, боюсь, сама не сумею ограничиться поцелуями, если пододвинусь к нему ещё хотя бы на полдюйма.
– Доброй ночи, Марикета.
Он улыбается, и его улыбка – последнее, что я вижу, прежде чем провалиться в сон.
Я распахиваю глаза, потому что сквозь веки настойчиво пробивается свет. Со стоном я вываливаюсь из массажного кресла в лобби. Протерев глаза, обнаруживаю, что стою прямо перед огромным зеркалом в холле. Зеркалом, из которого на меня глядит Радж.
– Неплохо выглядишь, чувак, – подмигивает мне отражение.
Я выхожу из дверей, что за стойкой ресепшена, прямиком на залитую солнцем площадку у бассейна. На шезлонгах раскинулись Куинн, Диего и Алистер.
– Как ваши дела, ребята? – спрашивает моими устами голос Раджа. Ему (мне?) никто не отвечает, и я (или он) продолжаю: – Эй, чего притихли?
Диего поднимает бокал с «Кровавой Мэри», глядя на меня поверх стекла.
– Я просто волнуюсь о Мари и остальных.
– Не могу перестать думать о том, всё ли у них в порядке, – добавляет Куинн.
– Они почти наверняка мертвы, идиоты, – раздражённо бросает Алистер, но его опечаленное лицо никак не соответствует озлобленности в голосе.
На каких-то несколько секунд я перестаю ощущать себя Раджем на все сто процентов. Мне – именно мне – так сильно хочется приободрить ребят, сказать им, что у нас всё хорошо…
– Поверьте, ребята, всё с ними в порядке, – говорю я, хотя голос по-прежнему принадлежит Раджу. – Могу вам это гарантировать.
– Откуда бы тебе знать? – вскидывает брови Куинн.
Мы с Раджем замираем. Мнёмся. В каком-то безумии я слышу его мысль: «И вправду, откуда же мне знать?»
– Потому что, – медленно произносит Радж, и я ощущаю его растягивающиеся в улыбке губы, как свои собственные, – если мы будем почаще повторять это вслух, так и будет. Мысли материальны, а слова ещё материальнее!
– Боже милостивый, – цедит сквозь зубы Алистер.
– Я серьёзно, чувак! – вскидывает в примирительном жесте ладони парень. – Теория струн и всё такое – слышал? Всё на свете взаимосвязано.
Куинн встаёт со своего шезлонга и, подойдя к Раджу, кладёт ладонь на его плечо.
– Мне нравится эта позиция, Радж. Я постараюсь посылать в сторону ребят максимум позитивных помыслов.
На площадку у бассейна выходит Лейла.
– Эй, Лейла, как дела? – интересуется Радж.
Гид скользит по нему отстранённым взглядом и начинает расхаживать вдоль и поперёк кромки бассейна, что-то бормоча себе под нос.
– М-м, Лейла? – снова зовёт Радж. – Всё хорошо? Где ты была?
Женщина останавливается, как вкопанная, и смотрит на Раджа так, словно впервые видит.
– А? Прости, я задумалась. Всё в порядке, Радж, спасибо, что спросил.
Вторую часть вопроса она успешно игнорирует.
Махнув на гида рукой, Радж стягивает футболку и прыгает в бассейн. От соприкосновения его массивного тела с водой поднимается целый фонтан брызг, и мы с ним оба смеёмся.
– Знаете, что? – спрашивает Диего, вытирая лицо от воды. – Я тут кое-что нашёл. Вот, гляньте.
Он достаёт из своих свёрнутых вещей какую-то рамку. Алистер, Куинн и Лейла с интересом склоняются над находкой Диего, и Радж подплывает к бортику бассейна, чтобы разглядеть эту вещь.
Это фотография, на которой изображена красочная карибская бухта, полная яхт, катеров и лодок.
– И что? – скептически спрашивает Алистер.
– Посмотри сюда, – Диего тычет пальцем в фотографию, – эту фотку, по-моему, делали здесь. Разве это не…
– …наш вулкан! – заканчивает за него Куинн. – Но если здесь есть яхты и всё такое, то почему мы ни разу не видели их?