Мы едва успеваем добраться до остальных, буквально запрыгнув на твёрдую землю с хлипкого мостика, когда комната начинает раскачиваться ещё сильнее, словно огромная карусель. Шон ловит Мишель, уже едва способную двигаться из-за повреждённой лодыжки, а я теряю равновесие и падаю в руки Эстеллы. Лавовый океан дрожит и поднимается выше прежнего уровня.
– Сюда! – коротко кричит Зара, указывая на незаметную со стороны стеклянную дверь, похожую на окружающие её окна.
Это похоже на чудо, но дверь распахивается, когда Шон толкает её. Мы вваливаемся в абсолютно тёмное помещение, теряя равновесие и падая на пол.
– Все целы? – спрашивает Шон.
– Да, но где мы? – спрашивает Зара, и тут же над нами вспыхивают лампы, а вокруг – мониторы. Словно её слова послужили сигналом…
Я встаю и оглядываю просторное помещение. Это что-то, похожее на пункт наблюдения. На сверкающих голубым цветом мониторах отображены непонятные коды, и я оглядываюсь на окна комнаты, за которыми ревёт вулкан.
Прелестненько.
– Мы в обсерватории? – недоверчиво уточняет Шон.
– Это не похоже ни на одну обсерваторию из тех, что я когда-либо видел, – замечает Джейк.
– Эти мониторы очень древние, – говорит Зара, прогуливаясь вдоль стены. – Я имею в виду, что им точно больше десятилетия. Очень непохоже на последний писк техники.
– Но ведь компания Рурка использует только самые высокотехнологичные устройства, – изумляется Грейс. – Может, это подпольная лаборатория или что-то в этом роде? Или какой-то исследовательский пункт?
– На тропическом острове? – вскидывает брови Крэйг. – Зачем бы?
– Потому что весь этот хренов остров – поле боя, – сквозь зубы выплёвывает Джейк. – Слухи верны. Это место – огромная песочница для незаконных исследований Рурка.
– А мы тогда кто? Лабораторные крысы? – уточняет Зара, и я вижу, что эта попытка пошутить не удалась. Потому что ей самой совершенно не смешно.
– Лабораторные крысы не могли бы надрать ему зад, а мы сможем, – успокаивает её Крэйг.
– Жаль, что я не сняла на видео, как ты это говоришь, – притворно сокрушается Зара.
– Не хочу никого пугать, но кто-нибудь видит хоть одну дверь, ведущую из этой комнаты, кроме той, через которую мы пришли? – витиевато спрашивает Грейс, и я в изумлении оглядываюсь.
Ни одной чёртовой двери.
Да чтоб его…
– Мы что, застряли здесь? – озвучивает Крэйг мои собственные мысли.
– Серьёзно? Нет-нет-нет-нет-нет, – бормочет Мишель, сидящая на полу и методично накладывающая эластичный бинт на повреждённую ногу.
– Ну, вообще-то, «да-да-да», – передразнивает её Зара. – Застряли. Выхода нет.
– Давайте-ка успокоимся и не будем забывать, зачем мы сюда пришли, – встревает Шон, но в этот раз его тон никому не внушает спокойствия.
– Давайте внимательно осмотрим эту комнату, – предлагаю я, – разделитесь… Ищите всё, что может показаться любопытным… Уверена, мы найдём выход.
Мне бы хоть каплю этой уверенности, на самом-то деле.
И тем не менее, ребята действительно разбредаются по помещению. Зара находит себе занятие у мониторов, пытаясь нажатием кнопок на клавиатуре добиться ей одной известного результата. Возле двери расположено несколько тонких труб, и Эстелла ощупывает их, пока Снежок мечется под её ногами. В другом конце комнаты Джейк и Шон осматривают странную непрозрачную капсулу. Грейс, Крэйг и нетвёрдо стоящая на ногах Мишель ошиваются около окна, открывающего вид на лавовое море.
Я задумчиво потираю виски, пытаясь понять, что делать дальше. Не могу придумать ничего лучше, кроме как пройтись между ребят и понять, что интересного вообще можно найти в этой комнате. В первую очередь я подхожу к окну – главным образом потому, что мне хочется справиться о самочувствии Мишель. Однако Крэйг не даёт мне сделать это сразу.
– Классно, да? – спрашивает он, кивая на море лавы за стеклом.
– Да уж не очень, – пожимаю я плечами. – Что-то интересное увидел?
– Нет. В основном думал о лаве, – простодушно отвечает Крэйг. Я качаю головой и поворачиваюсь к Грейс.
– А ты, Грейси?
– Слушай, Мари… Взгляни туда.
Я смотрю за стекло и вижу, конечно, только лишь лавовое море.
– И?..
– Ты видишь? Сейчас всё спокойно. Ни одного вздувающегося пузыря, ни этой иллюзии землетрясения. На самом деле, мне кажется, что всё стихло, едва мы добрались до комнаты.
– Хочешь сказать, что лава пыталась добраться до нас? – не сумев спрятать скептицизм, уточняю я.
– Это слишком безумно даже для этого острова, да? – отвечает Грейс вопросом на вопрос.
Я задумываюсь, разглядывая гладкую алую поверхность лавы.
– В это очень трудно поверить, – говорю я наконец, – но ты, кажется, права. Здесь происходит что-то очень, очень странное… Расскажешь мне, если ещё что-то подобное заметишь?
– Конечно, Мари, – Грейс слабо улыбается. – Спасибо, что выслушала.
Я возвращаю ей улыбку и слегка подмигиваю, отходя к Мишель.
– Как нога? – спрашиваю я.
– Всего лишь лёгкий вывих, – она пожимает плечами. – Спасибо, что ты спасла меня, Мари.
– Не за что, – отмахиваюсь я, словно ничего особенного в пещере с лавой не происходило.
Я смотрю на её руки. Мишель нервно крутит в пальцах заколку-шпильку.
– Постарайся не нервничать, – советую я, и она невесело усмехается. Оставив ребят у стекла, я пересекаю комнату, чтобы подойти к Эстелле. Она склоняется над чем-то, найденным на полу. Я присаживаюсь рядом с ней на корточки. – Что там? – заинтригованная, спрашиваю я.
– Провод, – поясняет она, указывая на длинный толстый кабель прямо под трубами. – Смотри, он уходит под решётку.
Действительно, чуть дальше видно широкую решётку в полу. Из-под неё виднеется свет.
– Должно быть, под нами ещё комната, – неуверенно говорю я.
– Да, но я не могу сдвинуть эту решётку, – сокрушается Эстелла. Я просовываю пальцы сквозь прутья и дёргаю решётку на себя, но ничего не происходит.
– Так, посмотрим, – я встаю и подхватываю на руки Снежка. – Дружок, поможешь мне?
Лисёнок согласно мурчит.
– Нужно заморозить вот эту решётку. Пожалуйста.
Зверёк спрыгивает с моих рук и выдыхает облачко льда точно туда, куда я указала. Металл решётки моментально покрывается инеем и трескается с громким звуком. Я почёсываю подбородок Снежка, и он издаёт тихое довольное мурчание.
– Кто тут хороший волшебный лисёнок? Ты мой хороший волшебный лисёнок! – бормочу я, и Эстелла кривится, едва сдерживая смех. Она пытается ногой пробить решётку, но та по-прежнему слишком крепкая. – Так, погоди минуту, – я выпрямляюсь и разглядываю одну из труб. А что, пойдёт… – Крэйг! – кричу я. – Мне нужно, чтобы ты отломал эту трубу!
Крэйг пересекает комнату и с лёгкостью выламывает трубу из стены.
– Вот спасибо тебе большое, – улыбаюсь я и, дав Эстелле знак отойти, обрушиваю трубу на замороженную решётку. Та осыпается вниз брызгами льда, и прежде, чем я успеваю хоть что-то сказать, Эстелла уже ныряет в открывшееся отверстие в полу. Обречённо вздохнув, я следую за ней. Спрыгиваю на пол нижней комнаты, и тут же рядом со мной приземляется Джейк.
– Что? – спрашивает он в ответ на мой изумлённый взгляд. А потом наклоняется и тихо, чтобы только я слышала, шепчет на ухо: – Я тебя с Рипли больше наедине не оставлю. Это плохо кончается.
Я закатываю глаза.
Оглядываю помещение, где мы оказались. Комната странно холодная, несмотря на соседство с вулканом, и очень… чистая. На столе посередине лежат какие-то папки, в дальнем углу расположен массивный металлический шкаф для документов. В мусорном ведре под столом лежит одинокая бумажка. Здесь есть дверь: Джейк тут же бросается её проверять – та наглухо заперта, словно замурована, нет даже замков. Их мы могли попробовать взломать.
– Это похоже на комнату для допросов, – хмурится Эстелла, наклоняясь над мусорным ведром и выуживая бумажку. – «Для сброса введи 3, 1, 2», – читает она вслух. – Чушь какая-то.
Джейк тем временем подходит к шкафу. Дёргает на себя ящик и в изумлении отступает на шаг назад. Потом возвращается и достаёт из ящика что-то, что его удивило, и поворачивается к нам с Эстеллой, показывая находку.