– Ты – мой личный помощник, а не матушка, Ирис. Знай своё место, – резко бросает Рурк, и полупрозрачное лицо девушки искажается гримаской.
– Да, сэр. Разумеется.
Эверетт присаживается на кожаный диван.
– Я рассказывал тебе об этом месте, Ирис?
– Думаю, что нет, сэр.
Рурк снова берёт в руки бокал и делает глоток.
– Это была самая первая комната отеля, которую я придумал. Задолго до того, как остров попал в моё владение, задолго до «Rourke Industries», задолго до того, как у меня появились недруги… Задолго до всего этого безумия… Я был лишь скучающим парнем, который хотел, чтобы у него всего-то был свой личный клуб с вип-зоной. Знаешь ли, Ирис, все остальные помещения отеля созданы для гостей, и только эта ложа – для меня. И моих друзей.
Ещё один глоток виски.
– Странно, согласись? Весь этот отель – лишь прикрытие для того, чем мы на самом деле занимаемся на острове. И как же мне жаль, что я пропущу веселье!
– Как и мне, сэр, – сдержанно отзывается Ирис.
Рурк усмехается, возвращая стакан на стол.
– Достаточно сентиментальной болтовни, – резко говорит он. – Пора приниматься за дело. Настало время для конца игры.
Мужчина встаёт с дивана и направляется в сторону выхода. Мерцая, голограмма исчезает, и дрон устремляется за ним.
Спустя некоторое время, распахивая двери своего офиса под самым потолком центрального крыла «Небожителя», Рурк обводит оценивающим взглядом окружающий его спартанский порядок кабинета.
– Сэр, могу ли я задать вопрос? – раздаётся голос проявившейся вновь Ирис.
– Конечно, – великодушно произносит Рурк, не сводя взгляда с открывающегося за окнами вида на остров.
– Сразу после того, как выйдет из строя хроносфера, прибудет самолёт. Поскольку гости проходят обработку, а Вас здесь не будет, то никого не останется. Эти студенты останутся в затруднительном положении… Совсем одни.
– Да. Да, разумеется, так и будет. Конечно, я рассчитывал встретить их лично, но, сама видишь, всё выходит несколько иначе. – Голограмма кивает. И пол под ногами Рурка снова вздрагивает с такой силой, что мужчина едва не падает. – Да – у острова определённо другие планы.
– Я рассчитала их шансы на выживание. Они составляют не более шести процентов, – замечает Ирис.
– Если бы я рассчитывал собственные шансы на выживание, Ирис, я никогда бы не решился взойти на борт яхты в тот шторм, когда мне было двадцать, – отмахивается Рурк. – И никогда бы не нашёл остров, что означает… Впрочем, остальное тебе известно.
– Так вот, я хотела внести предложение, – продолжает Ирис, – я могла бы остаться, чтобы встретить их. Провести инструктаж, объяснить ситуацию…
– Нет, – отрезает Рурк, – категорически нет. Слишком велик риск, что ты… Как бы это точнее сказать… загрязнишь их мозги лишними деталями. А они нужны мне… девственно-чистыми. Они должны быть собой. – Земля снова дрожит. – Полагаю, время пришло. Ирис, не сделаешь ли ты для меня последнее одолжение?
– Разумеется, сэр! Всё, что Вы попросите! – с готовностью кивает девушка.
– Удали себя.
На полупрозрачном лице голограммы проступает потрясение.
– Я… Сэр…
– Это был приказ, вообще-то, – лениво протягивает Рурк.
– Я понимаю, сэр, но ведь это… своего рода самоубийство?
– В этом и суть, – Эверетт гадко усмехается.
– Но…
– Выполняй, – жёстко произносит мужчина.
Ирис отступает на шаг назад, и её голос теряет присущую ему до того человечность.
– Ирис 3.0, запуск протокола самоуничтожения. Очистка архивов и базы данных. Удаление памяти. Самоуничтожение через три… два… один.
Голограмма идёт рябью и исчезает. Маленький дрон со звоном падает на паркет, извергая крохотное облачко чёрного дыма. Рурк подходит к дрону и давит его каблуком ботинка.
– Вот всё и сделано, – сообщает он самому себе.
Мужчина расстёгивает запонки и кладёт их на стол. Затем садится в кресло, чтобы расшнуровать оксфорды, разувается, вытаскивает из брюк ремень.
– Настало время последнего приключения.
Комментарий к действие II - эпилог
Мы подошли к финалу второго действия. Не знаю, почему меня так удивляет это – но, откровенно говоря, я в шоке с того, что две трети первого тома завершены меньше, чем за два месяца. Мы приступаем к моему любимому третьему акту, дорогие читатели. Пожелайте удачи… мне и ребятам, потому что им придётся несладко :)
========== действие III - глава 11 - «не стоит раскачивать лодку» ==========
Комментарий к действие III - глава 11 - «не стоит раскачивать лодку»
Ну а пока обстановочка накаляется, настойчиво рекомендую к прослушиванию прелестную Appointments от Жюльен Бейкер. Песня (снова из плейлиста Пиксельберри) такая же нежная и трогательная, как Куинн.
https://yadi.sk/d/bgS-MEzwuBqz4g
this age, as we know,
is ending
Обратный путь до «Небожителя» едва ли занимает четыре часа. Ирис, используя свою карту острова, прокладывает для нас максимально короткую – и достаточно безопасную – дорогу. Спуск с горы другой тропой, не такой крутой и довольно широкой, был бы сущим удовольствием, если бы не тот факт, что каждый из нас переваривает полученную информацию.
Я стискиваю кулаки с такой силой, что оставляю глубокие лунки от ногтей на ладонях. Боль помогает держать себя в руках: не сорваться, не закричать. Слишком много. Слишком странно. Слишком страшно. Да, наши каникулы изначально не задались – кто бы спорил? Но теперь всего этого становится чересчур слишком для меня, и мне приходится хвататься за остатки самообладания, чтобы не свернуться комочком прямо на пыльной горной траве и не закусить до крови губы.
Все молчат. Иногда моё зрение вылавливает обеспокоенное лицо Грейс, дрожащие руки Мишель, нахмуренные брови Зары и дёргающийся кадык Шона. Крэйг задумчиво жуёт собственные губы, Джейк иногда почёсывает затылок с совершенно ошарашенной гримасой. Эстелла сжимает зубы. Даже Снежок, захваченный всеобщим подавленным настроением, трусит рядом со мной, прижимая к голове ушки и иногда приглушённо мурлыкая. Я знаю, что каждому из них сейчас тяжело – но впервые с момента прибытия на Ла-Уэрту я хочу думать только о себе, а не обо всех остальных.
Дрон Ирис летает над нашими головами, периодически проецируя голограмму, указывающую нам направление. Молча. И я благодарна этому чуду техники за тишину.
Вулкан не извергался, мы знаем это наверняка. Свидетельством тому служит, как минимум, тот факт, что мы всё ещё живы, что наши ноги топчут землю на острове. Тогда почему весь остальной мир так уверен в обратном?
И что вообще стало со всем остальным миром?..
Злюсь. Почему всё это происходит с нами? И что именно «всё это»? Какому богу – или кому, возомнившему себя богом – было угодно сотворить это с нами? Если бы я была верующей, обязательно нашла бы подсуетившееся для нас создание, чтобы призвать его к ответу. Но, конечно, здравый смысл подсказывает, что ответственного нужно искать среди смертных. Жаль только, что я не могу гарантировать, что никто из нас не воспользуется этой самой смертностью нашего таинственного кукловода, потому что, если говорить обо мне, я бы с удовольствием его грохнула!
И что, в конце концов, происходит лично со мной? Сны, не имеющие границ с реальностью. Видения, осязаемые, как явь. Почему именно я выбрана грёбаным козлом отпущения для того, что случилось с нами? А что именно, блядь, случилось? Кто-нибудь вообще понимает? Никто!
От этого ещё дерьмовее. Хотя кажется, куда уж хуже, да?
Когда от жаркого солнца нас скрывает густая листва тропического леса, я мысленно продолжаю задавать себе десятки вопросов. Десятки, наверняка давно сложившиеся в сотни – я просто не способна удержать в голове всё, что происходит. И уж совершенно точно я не способна ответить хотя бы на один из этих вопросов.
Я рада, что мы молчим. Не знаю, сумела бы я сдержаться, если бы кто-то напрямую обратился ко мне. Клокочущая внутри ярость вперемешку с растерянностью и банальным страхом составляют совершенно невыносимый коктейль, и я готова выплеснуть этот коктейль в лицо первому, кто найдёт, что мне сказать.