Лично я в этом очень сомневаюсь, да и разве мы можем оставить её на растерзание обезумевшему Укжаалю? Но вдруг Куинн вздрагивает и указывает пальцем в глубины зала.
– Ваану там, – шепчет она. Я слежу за указанным ей направлением и вижу только огромное озеро лавы. – Да. Там, – кивает он, – за лавой.
– Значит, я иду туда, – бормочет Шон. – Так, оставайтесь тут, потому что все вместе мы можем привлечь их внимание, – он кивает на группу Анахронистов, возглавляемую Укжаалем. – Марикета, давай сюда Сердце.
Я достаю кристалл из сумки. Но когда я уже хочу протянуть сферу Шону, что-то меня останавливает. Я не могу заставить себя разжать пальцы.
– Нет, – качаю я головой, – я… я иду с тобой.
К счастью, он не спорит.
Стараясь держаться в тени, мы с Шоном проскальзываем вдоль узкого берега лавового озера. В какой-то момент мне кажется, что Анахронисты сейчас нас заметят, но, к счастью, этого не происходит. На противоположном берегу, за массивным валуном, я вижу сначала лишь сияние, которое ослепляет – но, когда глаза немного привыкают к свету, я могу рассмотреть его источник.
Нагромождение кристаллов – сфер и их обломков – возвышается надо мной на несколько футов. Я вижу в сверкающих гранях собственное отражение и лицо Шона, а потом протягиваю руку с Сердцем острова и пристраиваю его туда, где, как мне кажется, ему самое место.
Сияние становится ещё интенсивнее, и я не больше не могу рассмотреть ничего, кроме белоснежного света, окутывающего меня со всех сторон.
И тут раздаётся голос. Странно знакомый, он доносится словно через огромное расстояние и при этом как будто бы звучит прямо в моей голове.
– Я цел… Восстановлен…
– Это… Это хорошо, да? – неуверенно спрашиваю я, не зная точно, должна ли я произносить слова вслух. Мой собственный голос кажется мне чужим. – Теперь мир снова станет нормальным?
– Всё переменится, – отвечает Ваану. – Плавно, постепенно. Но какую форму обретут перемены… Ещё неизвестно.
– Но ты показывал нам будущее! – возражаю я. – Ты видел это, значит, можешь точно сказать, что произойдёт! Как… Как нам достичь этого?
– Будущее зыбко. То, что я показывал тебе, дитя, лишь один из вариантов развития этого мира… Есть куда больше версий будущего… О большинстве из них мы можем лишь догадываться, – с каждым словом голос Ваану звучит всё ближе, всё чётче, словно ему становится проще разговаривать. – Жить – значит, никогда не быть уверенным в том, что ждёт тебя дальше.
И зрение возвращается ко мне. Так резко, что я с трудом осознаю, где нахожусь. Но, хотя кристаллы перед нашими глазами куда-то исчезли, свет не погас. Теперь он исходит… От меня. Зеленовато-голубое свечение срывается пульсацией с моих ладоней, одновременно причиняя боль и доставляя удовольствие, схожее с чувственным. С коротким криком я падаю на колени.
– Мари, что с тобой? – я вижу, как Шон делает шаг ко мне, но не решается подойти ближе.
Что со мной… Что со мной…
Я задаю себе этот вопрос снова и снова, и внутренний голос отдаётся эхом в голове. Я не знаю ответа, но мне почему-то так хорошо… И одновременно очень, очень плохо.
Зеленоватое пламя вырывается последним толчком из моего тела, и валун, скрывающий нас от глаз Анахронистов, рассыпается в мельчайшую пыль.
Как и стена, отделяющая Вечное от нападающих.
– Твоё время пришло, – выплёвывает один из Анахронистов, делая шаг к Вечному. Почему я слышу его так хорошо, словно я сама и есть Вечное? Словно я и там, и здесь одновременно?
– Хотя бы объясните мне, почему вы пытаетесь… – бормочет Вечное, но Укжааль её перебивает.
– Замолчи! – кричит старый шаман.
Двое Анахронистов берут Вечное под локти и заставляют опуститься на колени. У женщины кровоточит плечо, и я чувствую себя так, словно кровь вытекает из раны на моей коже.
– Мы не жалуем тех, кто лжёт нам, – бросает один из Анахронистов. – Вне зависимости от того, в каком времени это произошло.
– Мои люди склоняли перед тобой колени, – выплёвывает Укжааль. – Мы видели в тебе спасителя. Но в твоей игре мы были лишь пешками! Ты наполнила наши головы чушью, ты работала нашими руками, преследуя лишь собственные эгоистичные цели!
Он заносит кинжал над головой Вечного. Я обращаю свой взгляд в сторону друзей, которые в ужасе наблюдают за этой показательной казнью.
– Да восторжествует справедливость! – кричит Укжааль. – Пусть наступит конец Вечного!
– Укжааль, остановись! – кричу я прежде, чем успеваю подумать. Мой голос эхом отталкивается от стен пещеры, создавая ощущение, что это говорит Куинн, как в те моменты, когда Сердце брало над ней верх. Шаман переводит на меня тяжёлый взгляд. – Ваш народ существовал и развивался благодаря её учению! До неё ваанти были лишь кровожадными убийцами, готовыми уничтожить всё, что им непонятно! Ты… действительно хочешь, чтобы эти времена вернулись?
– Андромеда, – презрительно говорит он. – Мы были лучше до неё. До тебя.
– Укжааль, это ничего не изменит! – выкрикивает Куинн, бросаясь вперёд.
– Изменит, – возражает шаман. – Это восстановит справедливость.
Неожиданно один из Анахронистов отбирает из сухой руки старика кинжал.
– Что ты делаешь? – изумляется шаман.
– Вечное заслуживает наказания, – произносит ваанти. – Но никто не может быть одновременно судьёй, присяжными и палачом. Ваанти не такие. Не теперь.
Внезапно земля под нашими ногами содрогается. В первое мгновение мне кажется, что близится ещё одно извержение Атропо, но, к счастью, это не так. Или к несчастью?.. Откуда только эта идиотская мысль… Со стороны тупика, в котором пряталась Вечное до того, как исходящая из меня сила разрушила её укрытие, каменная стена разрушается, и на наших глазах в зале появляется механизм «Омега».
– Какая прелесть, – произносит Рурк. – Все мои любимцы в одном месте! Подарок судьбы!
Шон стремглав бросается к остальным, с трудом сохраняя баланс между осторожностью и скоростью передвижения по узкому берегу лавового озера. Я следую за ним… И почему-то меня совершенно не пугает перспектива рухнуть в лаву – словно каким-то шестым чувством я ощущаю, что она не причинит мне вреда.
– Нужно выбираться, – бормочет Диего, когда мы с Шоном присоединяемся к друзьям. Джейк буравит меня недовольным взглядом – ах да, я снова нарвалась на неприятности, но позже я объясню ему, что меня влекло на ту сторону с неведомой силой. И постараюсь понять, что там произошло…
– Ты не должен вмешиваться, Гидра! – бросает Укжааль Рурку.
– Напротив, – возражает тот. – Это я устал от вашего постоянного вмешательства!
Массивная рука Омеги поднимается, выстреливая в группу Анахронистов уже жутко знакомым зарядом энергии. Они – и Укжааль – растворяются в воздухе прежде, чем кто-то из нас успевает и глазом моргнуть.
И тут я чувствую пульсацию энергии в своём теле. Так… по-новому и совершенно знакомо. Это ослепляет – зеленовато-голубой свет застилает глаза, но не причиняет дискомфорта. Моя ярость и гнев больше не бессильны – я почему-то точно знаю, что должна сделать, но, когда я ощущаю мощь, готовую сорваться с моих ладоней, меня кто-то хватает за плечи.
– Марикета!
Мне требуется несколько долгих секунд, чтобы понять, что голос принадлежит Джейку. Я качаю головой, по-прежнему не видя ничего, кроме ярких вспышек.
– Твою мать, Ариэль, сделай что-нибудь! Она же… в точности как ты!
Что он имеет в виду? Да и какая разница? Как он не понимает – я могу только шевельнуть пальцем, и Рурк станет лишь досадным воспоминанием. Мы больше никогда не будем волноваться о том, что он появится в самый неподходящий момент, мы будем свободны…
– Блядь, блядь, Марикета!
– Мари, ты слышишь меня?
Внезапно в окутывающий меня сияющий кокон проникают голоса… Много голосов… Родные, близкие люди… Чей-то испуг, чьи-то мягкие уговоры, чья-то паника…