Он поднимает глаза к Грейс, которая улыбается сквозь слёзы, и тут её лицо искажается гримасой.
– Кажется, Редж очень хочет поскорее сказать папочке, что она тоже его любит, – говорит она, тяжело дыша после первого приступа боли.
Алистер бледнеет, а потом внезапно широко улыбается, доставая ключи от машины.
– Я…
Алистер словно приходит в себя после транса и растерянно оглядывается, будто не понимает, где он находится.
– Да, – коротко киваю я, – именно. А теперь, пожалуйста, бежим отсюда!
Когда мы догоняем всех остальных и несёмся вперёд по узким туннелям пещеры, я не сразу понимаю, что мы бежим не той дорогой. В тупике мы оказываемся раньше, чем я успеваю сообщить о своём неприятном открытии друзьям.
– Да ебать его в рот! – психует Мишель. – Где, где мы свернули не туда?
У меня перед глазами выплясывают чёрные точки. Больше всего мне хочется оказаться сейчас как можно дальше от этого места… Я рассеянно оглядываю своих друзей, и мои глаза останавливаются на Вэйрине. И я почему-то думаю – интересно, как там его народ без вождя? Сколько вообще времени прошло с тех пор, как он вместе с нами покинул Элистель?
Я даже не успеваю додумать эту мысль до конца, когда позади меня – как раз вместо стены, на которую я опираюсь – возникает разлом в пространстве.
Твою. Мать. Не знаю, как, но я совершенно точно уверена в том, что это сделала именно я.
Однако никто не задаёт никаких вопросов – мои друзья слепо идут в открывшийся проход, и Джейк почти силой заталкивает меня в портал. Прямо передо нами древо Элистель сверкает миллионами огней, синих, фиолетовых, зелёных и лиловых.
– Как красиво, – шепчет Куинн.
– Вэйрин! – на встречу нам по мосту, ведущему в деревню, выбегает Серакса. – Наконец-то вы вернулись, мой господин. Я отправила скаутов на поиски, но они вернулись ни с чем…
– Я дома, Серакса, – кивает Вэйрин, задумчиво глядя на меня.
«Что сейчас произошло?» – слышу я в голове его вопрос.
«Я надеялась, что ты сможешь объяснить!» – Вэйрин только коротко качает головой, и наш обмен мыслями, кажется, проходит незаметно для остальных.
– Вы вернулись как раз вовремя, – бормочет военачальница. – Завтра первый день Ниала’рей. Народ начал волноваться, как проводить фестиваль без вождя.
– Фестиваль? – восторгается Радж. – Точно, мы вовремя!
Вэйрин усмехается.
– Да. Ниала’рей – праздник, на котором те, кто любит друг друга, могут связать свои судьбы на особой церемонии…
– Вот блеск, – ворчит Крэйг. – Ненавижу свадьбы.
__________________________
*Отрывок из Шекспировского «Макбета». В тексте использован перевод Александра Трибунского
========== действие VIII - глава 10 - «ни море, ни суша, ни одна живая душа» ==========
Комментарий к действие VIII - глава 10 - «ни море, ни суша, ни одна живая душа»
Церемония: https://yadi.sk/d/eJ3qUgEjCHJkgg
у меня всё
So won’t you please just
take my hand and take my whole life too?
Я сижу на мосту в Элистель, свесив ноги вниз и держась за перила. Подо мной мерцают миллионы огней, где-то на пляже музыканты играют на причудливых инструментах, и до моих ушей доносится сюрреалистичная музыка ваанти – люди Вэйрина готовятся к празднеству. По словам Сераксы, солнце село не больше часа назад, но из-за ярких фонарей в ветвях огромного дерева кажется, что за пределами Элистель царит непроглядная тьма.
– Мари, как ты себя чувствуешь? – доносится до меня тонкий голос Куинн. Я чуть поворачиваю голову, пожимаю плечами и снова вглядываюсь в окружающую деревню темноту. Слышу глубокий вздох подруги, когда она подходит ближе. Спустя мгновение она опускается рядом со мной и кладёт голову на моё плечо.
– Я рада, что ты пришла, – шепчу я.
Она вздрагивает, и я встречаюсь с ней взглядом. В аквамариновых глазах Куинн отражается страх.
– Господи, – выдыхает она.
Мне требуется с полминуты, чтобы понять, что её испугало. И вдруг я вспоминаю – это то самое место, где она потеряла сознание и чуть не умерла, впав в кому. И наш короткий диалог почти в точности повторяет то, что мы сказали друг другу тогда. Только мы поменялись ролями.
– Нет, Куинн, – жёстко говорю я, – нет, всё не так. Не… Не смотри так на меня, я не собираюсь умирать.
Куинн заметно расслабляется.
– Так… как ты, Мари?
– Хреново, – отвечаю я, качая ногой в такт музыке внизу. – Хреново, Куинн. Вечное погибла.
– Ты уверена? – тихо спрашивает она. – Мы ведь толком не видели, что произошло.
– Она мертва. Я точно знаю. Её больше нет.
– Как ты можешь знать наверняка?
Я молчу. Долго молчу. Не имею ни малейшего понятия, откуда такая уверенность – может быть, дело в прощальных словах Вечного и в том, что она сама знала, что это конец. Но я чувствую, что её нет. Словно какая-то важная часть меня погасла. И несмотря на это… Я чувствую себя более полноценной, чем когда бы то ни было.
– Просто знаю, – отвечаю я наконец. – Куинн, как ты считаешь…
Я снова замолкаю, не уверенная в том, что хочу озвучивать свой вопрос.
– Мари? – Куинн довольно долго ждёт, когда я продолжу, прежде чем заговорить.
– А… Я просто думаю, может быть, с её смертью какая-то часть её способностей… Перешла ко мне? Как думаешь, это возможно?
– Мари, уже все знают, что портал в Элистель открыла ты, – вздыхает подруга. – И, вообще-то… Радж предположил именно это. Что дело в её способностях и в том, что ты вернула Сердце острова Ваану…
– Вернула, – горько говорю я, – вернула для того, чтобы Рурк забрал всё!
– Мы остановим его, – твёрдо говорит Куинн. – Но… Ты не должна замыкаться. Ты не должна… Это… Я понимаю тебя, как никто другой. Когда я была одержима Сердцем…
– Почему это произошло? – тихо спрашиваю я, чувствуя, как по щекам текут слёзы. – Почему… Ведь с тобой всё было относительно объяснимо. Сердце исцелило твою болезнь, заменив этой одержимостью. Но я не…
– Не знаю, Марикета, – Куинн накрывает мою ладонь своей. – Я не знаю. Но ты должна понимать – это можно обуздать. Можно контролировать. Не позволять этому брать над собой власть. Я чувствовала себя так плохо в первые разы, думала, что я злодейка, не контролирующая собственного тела, но всё же оказалась сильнее.
– Наверное, ты права, – уклончиво отвечаю я, не решаясь признаться, что со мной всё было иначе. Когда я ощутила ту вспышку гнева, я не чувствовала себя злодейкой. Я чувствовала себя собой… И я не хотела с этим бороться. Единственное, что меня остановило – это то, что я не хотела, чтобы такой меня видели мои самые близкие люди.
– И одно совершенно точно могу тебе сказать, – мягко улыбается Куинн, – тебе не нужно закрываться и сбегать ото всех на вершину дерева. Не надо прятаться. В конце концов, что бы там ни было, ты была и остаёшься Марикетой, которую мы все знаем и любим.
Я неуверенно возвращаю ей улыбку и киваю, стирая слёзы.
– Да. Хорошо. Ты права, пойдём к остальным.
Куинн тянет меня за собой на пляж.
– Вэйрин сказал, сегодняшний вечер – неотъемлемая часть Ниала’рей, – рассказывает она, когда мы преодолеваем третий или четвёртый пролёт. – Накануне первого дня фестиваля все пары, которые хотят заявить о своей любви, должны прийти к обоюдному согласию в присутствии свидетелей. Считается, что такой союз будет освящён самим Ваану, хотя церемонию, конечно, проводят старейшины племени.
– Интересно, – киваю я, – ты уже успела узнать все детали?
– Ох, – смеётся Куинни, – я всегда интересовалась свадебными традициями разных народов! Это так увлекательно и романтично, хотя у некоторых довольно необычные обряды.
Когда мои ноги утопают в белоснежном песке, я скидываю ставшие ненавистными ботинки и иду прямо к воде. В мягких волнах, ласково целующих мои ступни, отражаются огни ветвей Элистель, и внезапно все мои тревоги отходят куда-то на второй план. И, хотя моё сердце всё ещё разрывается от осознания, что Вечное погибла, я откуда-то знаю, что она продолжает жить во мне. Никогда прежде я не чувствовала это так сильно, как теперь – мы с ней лишь две версии одного и того же человека. У меня есть часть её воспоминаний, как и часть воспоминаний каждой из двух тысяч меня. Не думаю, что психотерапевты знают хоть один случай такого множественного диссоциативного расстройства личности, но теперь, с гибелью Вечного, я остро чувствую себя целой. Единой. Восстановленной.