Я только зазывно улыбаюсь и, как ни в чём ни бывало, отправляюсь в носовую часть корабля, чтобы расстелить на полу найденный плед и водрузить на него корзину с фруктами и вином. Но у меня не выходит надолго оторвать взгляд от моего полуголого мужчины, который, кажется, не вполне следит за курсом, поскольку слишком занят тем, что наблюдает за мной.
Через четверть часа игра в гляделки становится невыносимой. Я снова возвращаюсь к Джейку, обнимаю его, прижимаясь грудью к его спине и переплетая свои пальцы с его, сжимающими штурвал.
– Дай порулить, – канючу я. – Я устала ничего не делать.
– Очень скоро ты будешь безумно занята, Принцесса, – с порочным смешком произносит Джейк, но разворачивается ко мне и приподнимает над полом, прежде чем поставить меня у штурвала. – Никуда рулить уже не надо, – шепчет он над моим ухом, но я всё равно вцепляюсь в штурвал. – Мы почти прибыли. Но если тебе так хочется почувствовать себя капитаном… – Он накрывает мои ладони своими, мягко указывая направление, а потом неожиданно убирает руки и обнимает меня за талию. – Моя жена, – он прикусывает мочку моего уха, и от этого я выгибаюсь, – практически обнажённая, за штурвалом пиратского корабля… Марикета, не думаю, что где-то на свете может быть более счастливый новобрачный, чем я.
И вдруг он оставляет меня у руля, быстрыми шагами пересекает палубу и опускает якорь.
– Идём, – зовёт он меня, протягивая руку. – Солнце скоро сядет.
Я по-прежнему мало что понимаю, но покорно иду к нему, принимая протянутую руку и переплетая наши пальцы. Он ведёт меня к пледу, усаживает с одной стороны и сам садится напротив. Копается в корзинке, извлекает на свет штопор и откупоривает одну бутылку.
– Блин, – протягивает он, – забыл про бокалы. Пойду посмотрю в капитанской каюте.
– Не надо, – усмехаюсь я, – так гораздо вкуснее.
Он хрипло смеётся, протягивая мне бутылку и доставая из корзины спелый манго. Он разделяет фрукт на две половинки и отдаёт одну мне. Я машинально вгрызаюсь в ароматную мякоть, хотя сейчас меня беспокоит несколько иной голод, даром что я практически ничего не ела с прошлой ночи.
Когда манговый сок стекает по моему подбородку, Джейк протягивает руку и стирает его. Потом большим пальцем проводит по моей нижней губе, и от желания в его глазах я чувствую себя так, словно его прикосновение сейчас оставит от меня лишь горстку дымящегося пепла.
– Ты прекрасна, – шепчет Джейк. – Марикета, ты даже не представляешь, насколько ты прекрасна. – Я смущённо улыбаюсь в ответ – от этого смущения даже возбуждение слегка угасает, потому что от интонаций в шёпоте Джейка и искреннего восхищения в его взгляде я вдруг действительно чувствую себя такой, какой он, должно быть, видит меня: желанной, красивой, любимой. – Вот, что я хотел тебе показать, – вдруг произносит Джейк, указывая на маячащий впереди небольшой остров, над которым сверкает закатное солнце.
– Это… остров? – в недоумении спрашиваю я, не понимая, что такого особенного я должна увидеть.
– Не совсем, – Джейк усмехается, качает головой и встаёт, протягивая мне руку. Я следую за ним, и он пододвигает меня к самому носу корабля, а я кладу руки на перила. – Взгляни ещё раз, Принцесса, это наш дом, – одной рукой он обнимает меня, а другой рисует воображаемые линии в воздухе перед моим лицом. – Видишь, дымок из трубы вьётся? А вон забор, который надо починить после того, как Дракс во время визита к нам пропахал его лбом. Там вот небольшая пристань с лодочкой, надо же нам как-то иногда выбираться на большой остров, да и как бы вся наша сумасшедшая компания закатывала в нашем доме вечеринки?
Я откидываюсь назад, упираясь затылком в плечо Джейка, и прикрываю глаза. В какой-то миг под сомкнутыми веками я действительно вижу всё то, о чём он говорит.
– Расскажи ещё, – шепчу я.
– Вот там, в саду, цветут апельсиновые деревья. Ты когда-нибудь видела цветущие апельсины? У них просто невероятный аромат. Такой сильный, что ты можешь чувствовать его по утрам, когда окна в спальне открыты. И ты будешь просыпаться с этим запахом каждое утро.
– Джейк, ты действительно хочешь остаться здесь? На Ла-Уэрте?
– Марикета, – пальцы Джейка мягко касаются моей шеи, он притягивает меня к себе, и его шёпот обжигает мою кожу. – Мне всё равно, где я буду, если ты рядом. Но, если у нас всё получится, если мы вернёмся в Штаты, и мне удастся обелить своё имя… Да. Я хотел бы вернуться сюда. С тобой.
– Хорошо, – тихо отвечаю я. После всего этого безумия на Ла-Уэрте именно остров кажется настоящим домом. И я была бы не против провести здесь всю вечность – при условии, что Джейк будет рядом со мной.
Последнюю мысль я озвучиваю вслух, и он хрипло смеётся мне на ухо.
– Моя любимая жена, – бормочет он, – я не говорил тебе, что ты была восхитительна в этом бесстыдном платье? Я чуть не испортил момент. Пришлось прилагать усилия, чтобы не содрать тебя эти чёртовы тряпки прямо во время церемонии.
– Сейчас их на мне нет, – с наигранным сожалением произношу я, вжимаясь бёдрами в пах Джейка. – Может, мне пойти одеться, чтобы тебе было, что с меня сдирать?
– Нет, так мне нравится даже больше, – сухие губы оставляют на моём плече жаркий поцелуй, а руки скользят ниже, поддевая моё бельё. – Думаю, нам нужно почаще… ужинать в таком виде, как считаешь?
– Тогда мы совсем перестанем есть, – усмехаюсь я, когда мои трусики оказываются на полу. – Чёрт возьми, Джейк…
Я поворачиваю голову, и он наконец-то целует меня – так собственнически и грубо, что у меня ноют губы – этот поцелуй ощущается настолько властным, словно каждое движение его губ и языка направлено на то, чтобы подчинить меня его воле. Я почти задыхаюсь под этим натиском, когда Джейк сжимает мою грудь – так сильно, почти до боли, будто бы он пытается притянуть меня к себе максимально близко, чтобы я стала с ним единым целым. Когда наши губы разъединяются, одна рука Джейка скользит ниже, его палец легко касается моего естества, и я отвечаю на это действие нетерпеливым стоном.
– Какая ты влажная, – со свистом выдыхает он, – удивительно. Не могу поверить, что ты моя.
– Так убедись в этом, – с вызовом говорю я, выворачивая руку так, чтобы добраться до застёжки на ремне его брюк. Надо было стащить их тогда, когда он стоял у штурвала – было бы намного удобнее. – Докажи, что я твоя.
Джейк мягко отстраняет мою ладонь и сам расправляется с чёртовыми штанами.
– Знаешь, о чём я думал, когда ты раздевалась у штурвала? – в этот момент акцент Джейка становится слышен чётче, чем обычно. Я выгибаюсь, ощущая, как его твёрдый, горячий член прижимается к моему бедру. Боже, ну сколько можно медлить? – Я думал о том, – он убирает волосы с моей шеи, касается губами чувствительной точки на затылке, – как ты будешь кричать, когда я сделаю… Вот так.
И он врезается в меня с такой неожиданной силой, что я едва могу устоять на ногах. В это же самое мгновение его палец надавливает на клитор, и я действительно кричу – может быть, меня слышно на многие мили вокруг, но какая разница, если мы здесь одни? Я чувствую, как Джейк заполняет меня, могу ощутить каждый дюйм его кожи, когда он чуть отстраняется, прежде чем снова толкнуться в меня с неудержимой яростью. Его пальцы, наоборот, касаются меня нежно, таким контрастом к властным движениям внутри моего тела. Это так сильно, что я теряюсь в водовороте ощущений – выгибаюсь ещё сильнее, стараясь принять его как можно глубже, пока он одной рукой удерживает мои бёдра. Болезненное напряжение во всём теле скручивается в узел где-то внизу живота, я даже не до конца понимаю, что доводит меня до такого исступления – или размеренные касания пальцев, или амплитуда, с которой его член двигается во мне, или хриплое дыхание Джейка, или этот невероятно пошлый и завораживающий звук, с которым сталкиваются наши влажные от пота тела – но я даже не пытаюсь понять. Острое, мучительное удовольствие растекается по венам, электрическим током щекочет кожу и находит выход в первобытных звуках, вырывающихся из моего горла – а потом ещё, снова и снова, пока я не чувствую, как его горячая сперма заливает меня изнутри, пока не слышу, что он зовёт меня, и моё имя, срывающееся с его губ, звучит священно, как молитва.