– Будем вести себя, как нормальные молодожёны, – усмехается он. – Ты только подумай, Принцесса. Впервые за всё время мы по-настоящему предоставлены друг другу. Ни одной живой души на многие мили вокруг нас…
– Ах да, – смеюсь я, стягивая рубашку. – Никого нет. Зачем тогда нужна одежда?
– Играешь с огнём, миссис Маккензи.
– Ага, – лениво подтверждаю я, позволяя юбке упасть к ногам. – Точно.
И, когда глаза Джейка темнеют, он делает ко мне шаг – и я с хохотом бросаюсь бежать прочь.
Разумеется, мне не удаётся убежать далеко – впрочем, не сильно-то я к этому стремилась. Своей цели я легко достигаю, когда он догоняет меня, и мы вместе заваливаемся на песок.
– А когда ты вспомнишь свою прошлую жизнь, я смогу задать тебе вопрос, который обычно не задают женщинам?
– Ты и так знаешь, сколько мне лет.
– Я не про возраст. Я про другую цифру.
Я переворачиваюсь так, чтобы оседлать бёдра Джейка, и смотрю на него сверху вниз. Мы так спешили в очередной раз заняться любовью, что он так и остался в своих чёртовых джинсах, и теперь их грубая ткань царапает мне кожу.
– По-прежнему не понимаю, куда ты клонишь.
Джейк протягивает руку, чтобы убрать с моего лица упавшие на глаза пряди волос.
– Ну же, Принцесса. Мне просто интересно… Сколько у тебя было мужчин до меня.
Я с досадой морщусь.
– Зачем тебе это?
– Да хрен его знает, – признаётся Джейк, – меня, вообще-то, не особо трогает, что ты совершенно точно не была девственницей до меня, но всё равно хочется знать. Глупость, да?
– Разумеется, глупость, – фыркаю я, – может, лучше, чтобы воспоминания об этой части моей жизни не возвращались? Просто представь, что ты был у меня первым. Раз уж других я не помню.
– Окей, – легко соглашается Джейк, – просто представим, что ты была с рождения так хороша в постели. Как будто создана специально для меня.
Почему-то от его слов по моей коже бежит неприятный холодок.
– Так значит, я хороша? – игриво спрашиваю я, стараясь спрятать за беспечностью нервозность.
– Разве мне нужно говорить об этом вслух?
Чуть позже Джейк отправляется на «Дораду». Я бесцельно скитаюсь по пляжу, собираясь сказать что-то вроде «я уж думала, ты решил меня кинуть», когда он возвращается с рюкзаком, доверху набитым вещами.
– Не то, чтобы мне не нравилось, что ты расхаживаешь голышом, – усмехается он, – но это серьёзно отвлекает.
Я растерянно перебираю содержимое рюкзака.
– Ты так и не рассказал мне, как сделал… Всё это.
– Скриллекс помогла, – ухмыляется Джейк. – Когда мы были в Куартель, она и Дракс скорешились с этими ребятами со стрёмными именами. Та девица дала Заре устройство, с помощью которого они могли бы связываться. Так что мы им воспользовались, а дальше уже дело техники… С продуктами помог Большой Р, – Джейк извлекает из лодки ещё и сумку-холодильник, где они вообще ухитрились её раздобыть? – А всё потому, что Скриллекс не терпелось от нас избавиться. «Я не желаю слышать, как вы консумируете свой брак». Она так и сказала – «консумируете».
– Забавно, – задумчиво говорю я, – все наши друзья умудрились приложить руку к тому, чтобы подарить нам эти два дня. А я не сделала ничего.
– Ты сделала достаточно, – неожиданно жёстко перебивает меня Джейк, – за всё это время на острове.
Вечером мы напиваемся. Сидя у потрескивающего костра, методично расправляемся с запасами рома из каюты Малатесты. Несмотря на то, что Джейк притащил мне целую кучу шмоток, я расхаживаю только в его футболке. Так что, когда мы, вдоволь наговорившись обо всём и ни о чём, сплетаемся в объятиях, ему совсем несложно стащить с меня одежду.
Мы занимаемся страстным пьяным сексом, и каким-то образом это стирает между нами последние границы – я никогда раньше не чувствовала себя настолько раскованной, настолько открытой, как в этот вечер.
– Невероятно, – шепчет Джейк, пока я пытаюсь отдышаться, лёжа у него на груди. – Думаешь, для женатых людей нормально так часто трахаться? Я чувствую себя озабоченным подростком.
– Во всяком случае, это касается только регулярности и никак не сказывается на качестве, – с серьёзным выражением лица говорю я, и мы оба принимаемся хохотать.
На второй день мы отправляемся купаться. Я давно мечтала поплавать голышом, и теперь наконец-то моя мечта исполняется. Разглядывая разноцветное дно Карибского моря, я чувствую себя так, словно уже умерла и попала в рай – всё на этом небольшом острове, ставшем нашим убежищем, словно создано для того, чтобы я была безгранично счастлива. И чтобы Джейк тоже был счастлив. Я убеждаюсь в том, что, когда мы остановим апокалипсис, нам необходимо сюда вернуться.
– Чёрт, да смогу ли я когда-нибудь тобой насытиться? – стонет Джейк мне на ухо в паузах между рваными движениями внутри меня.
– Боже… надеюсь, что нет.
Когда солнце клонится к закату, мы возвращаемся на «Дораду». Я всё оглядываюсь на наш маленький остров, пока сгущающиеся сумерки не скрывают его от моих глаз. Наутро нам нужно возвращаться в Элистель, и мне, конечно, очень не хочется – хотя я благодарна и за то, что мы имеем.
Позже, когда наступает ночь, мы снова занимаемся любовью. И почему-то в этот раз между нами всё по-другому – мы не бросаемся в объятия друг друга так исступлённо, как обычно, и это завораживает. Несмотря на то, что мы провели двое суток в горизонтальной по большей части плоскости, сейчас всё… на другом уровне. Каждым поцелуем, каждым прикосновением, каждым сказанным словом мы будто узнаём друг друга заново. И даже в тот момент, когда Джейк входит в меня, прикусив мочку моего уха и прижав над головой мои руки, я чувствую себя ещё лучше, чем всегда, когда это происходит. Всё так… совершенно, так чувственно, и с каждым плавным, мучительно медленным движением я окончательно теряю себя, растворяясь в нём, принимая и признавая тот факт, что теперь мы единое целое – не потому, что женаты, но потому, что так сильно любим друг друга.
– Как думаешь, – спрашивает Джейк после, когда я лежу на спине, а он прижимается губами к моему животу, – у нас будут дети?
– Если бы мы так часто занимались любовью вне этого острова, у нас они бы уже обязательно были, – улыбаюсь я. – Но ты же знаешь, пока мы здесь, это невозможно, – я рассказала ему об этом ещё в «Элизиуме».
– Вот было бы неловко… Ты же понимаешь, что с другими женщинами я был, м-м, более осторожен. Понимаешь, да?
– Мне нравится думать, что ты настолько сходил по мне с ума, что даже не подумал о защите, – с трудом сохраняя серьёзное лицо, говорю я.
– Не «сходил», а «схожу», – деловито поправляет меня Джейк. – Кстати, об этом. Когда ты поняла, что влюбилась в меня?
– Разве такие вопросы задают? – хохочу я, запуская пальцы в его волосы и притягивая его к себе для поцелуя. А потом честно отвечаю: – Поняла, что люблю тебя, когда Ситас атаковал Элистель. Как раз когда вы с Диего собрались выманить ублюдка на сумку с идолами.
– Ты умеешь выбрать правильный момент, – смеётся Джейк.
– Но, думаю, это произошло намного раньше, – заканчиваю я. – Одно точно могу сказать – когда мы ждали нападения ваанти, и ты поцеловал меня в коридоре «Небожителя», я уже с трудом представляла себе, как жила до тебя, – Джейк выглядит довольным моим ответом. – А ты?
– Разве такие вопросы задают? – парирует он. – А, ладно. Сложно сказать. Потому что отличить любовь от эрекции бывает трудновато, ты понимаешь?
– Арагорн!
– Ну… Хорошо. Сразу после первой встречи с Фрикачу. Очнувшись на берегу, я понял, что не могу думать ни о чём другом, кроме как о том, чтобы ты была жива.
Ситас как двигатель прогресса. Это могло бы быть забавно.
– Так быстро? – удивляюсь я. – Ого, да ты влюбчивый.
– Нет, Принцесса, это всё ты, – качает головой Джейк и снова целует меня. – Так по поводу детей, серьёзно – ты бы… ну, хотела бы, чтобы они у нас были?
– Мне двадцать два, – осторожно говорю я, – и, по сути, у меня нет никакой жизни за пределами Ла-Уэрты. Когда всё устаканится… Когда мы будем в безопасности… Да. Думаю, да, я хотела бы. А ты?