– Посмотрите вокруг, – вдруг произносит Шон. – Кто-то вообще понимает, где мы?
Я растерянно оглядываюсь. Пространство по-прежнему искажено воронкой, и складывается такое же ощущение, как во время путешествия сквозь измерения. Воронка словно окутала крышу «Небожителя» коконом, края которого кажутся пропущенными через калейдоскоп.
– Мы в пространстве между всеми возможными временными линиями, – замечает Ирис.
Так, вообще-то, теперь нам нужен Ваану. Я подхожу ближе к сверкающим кристаллам. Кто-то окликает меня, но я, не оборачиваясь, протягиваю руку к тому из кристаллов, который положила сюда сама несколько дней назад, и вдруг ощущаю, как всё моё тело сдавливает, словно протягивает через трубу – а потом я оказываюсь в незнакомом мне доселе месте. Связки пылающих разными цветами кристаллов как будто растут из фиолетовой пыльной почвы, тёмные небеса освещены двумя лиловыми лунами, из-под земли бьют гейзеры – только не с водой, а с энергией.
Что ещё за…
– Эй, кто-нибудь, – неуверенно зову я. – Здесь… Кто-то есть?
Я чувствую, что я не одна, но никого не вижу.
– Э-э… Ваану? – неуверенно зову я.
И тогда он появляется передо мной. По-прежнему прозрачный, всё же в свете лиловых лун он кажется куда более материальным, чем тогда, когда протягивал Заре её планшет.
– Я… что происходит? – спрашиваю я. – Где мы?
Искры в груди Ваану сверкают алым.
– Это мой дом, дитя. Каким я помню его перед тем, как взорвалось первое солнце и возникла чёрная дыра. Всё погибло в пламени, всё, что я когда-либо знал… И, когда мир раскололся, меня пронесло сквозь чёрную дыру, через огромное пространство, и так я попал на Землю. В этот самый момент и возник вулкан на Ла-Уэрте… И меня разбило на кусочки.
– Почему ты показываешь мне это место?
– Хотел, чтобы ты увидела мой дом, – кажется, бесплотное тело пожимает плечами. – Хотя он находится очень далеко от Земли, мы куда больше похожи на людей, чем кажется. Позволь-ка я тебе покажу кое-что ещё, – призрак подходит вплотную ко мне и протягивает свою призрачную руку к моему лицу.
Когда я ожидаю, что его ладонь сейчас пройдёт сквозь мою кожу, вместо этого почему-то приходит ощущение тёплых пальцев на моей щеке. И перед моими глазами вспыхивает видение: Диего сидит в одиночестве в готовящемся к взлёту самолёте и с тоской смотрит в окно.
– Как и наши, их сердца обладают неизмеримой силой.
Голос Ваану в этот момент звучит, кажется, прямо в моей голове. Впрочем, ведь всё это и так происходит только в моих мозгах.
Диего откидывается назад, на сидение, и прикрывает глаза.
– Как и мы, они умеют останавливать время. Замораживать его, оставляя какие-то моменты навеки в своих душах.
Видение сменяется – Вечное расхаживает вокруг пустых пьедесталов в храме, где я впервые её встретила.
– И очень часто они пытаются изменить то, что им неподвластно.
Готовясь к погружению в анабиоз, Рурк нервно измеряет шагами свой кабинет.
– Мы настолько похожи, – говорит Ваану, когда я снова оказываюсь на планете, которую мне он мне показал, – что я сумел создать человека из осколка своей сущности. – НЕТ. – Создать жизнь. – Заткнись. Не говори этого. Я всё равно не поверю, НЕ ГОВОРИ! – И ты превзошла все мои ожидания, дитя.
Ох, нет.
Нет-нет-нет-нет-нет!
Это попросту невозможно!
Холод сковывает всё моё тело, и я не могу, кажется, даже дышать.
Я – осколок Ваану. Потерянный фрагмент!
– Зачем? – я могу только беззвучно шевелить губами.
– Ты была нужна им, Марикета, – мягко говорит Ваану. – Каждому из них. Без тебя они не сумели бы пройти этот путь. И без тебя я не был бы так близок к тому, чтобы снова стать целым. Моя энергия была лишь семенем, которое проросло в нечто совершенно необыкновенное благодаря твоим друзьям. Несмотря на то, что я фактически дал тебе жизнь, именно они сделали тебя человеком.
Я – инструмент. Я искусственная. Меня сделали для того, чтобы я помогла восстановить это странное существо напротив меня.
Ваану, кажется, может слышать мои мысли, потому что он качает призрачной головой и замечает:
– Нет, Марикета. Ты действительно была им нужна. Каждому из них. Ты стала тем самым человеком, все они нашли то, чего им не хватало.
Я чувствую, как по моим щекам стекают слёзы, а потом вдруг принимаюсь хохотать, захлёбываясь рыданиями.
– Нет, ты не можешь, – сквозь истерику произношу я, – это, блин, самый хуёвый вариант фразы «Люк, я твой отец!» Я… – я затыкаюсь на полуслове, когда меня внезапно осеняет. – А, так вот почему у меня были все эти видения. И почему я не могу вспомнить жизнь до острова. У меня реально не было никакой жизни до острова. Окей, – я икаю, пытаясь сдержать новый приступ истерики, – а как тогда всё это? – я указываю на себя. – Типа, как ты придумал всё это? Где-то, – ещё раз икаю, – подглядел или подслушал?
Ваану не реагирует ни на обвинительные нотки в моём тоне, ни на то, что я явно несу какую-то херню.
– Я не придумывал тебя, дочь моя. Фактически… Это сделал Диего. Ему ты была особенно нужна. Он был так одинок, что придумал для себя друга, которого я ему дал.
Я икаю в третий раз.
Ага. Заебись. То есть, фактически я не просто безродное существо непонятного происхождения – я плод фантазии. Ваану – мой новоиспечённый папаша, а второй папа у меня, получается, Диего. Чёрт, ещё сегодня утром я была новобрачной с невероятно амбициозными планами, готовая бороться за счастливое будущее всеми силами, которые у меня есть. И вот теперь я – ёбаный нефилим с двумя отцами, один из которых мой ровесник!
Диего… В моей грудной клетке разливается тёплый мёд. Что бы там ни сделал Ваану, мою любовь к Диего он мне не внушал. Как и любовь к остальным: к Мишель, Крэйгу, Заре, Шону, Грейс, Алистеру, Раджу, Куинн, Эстелле, Джейку… Особенно к Джейку, потому что я вообще сомневаюсь в том, что вот это существо напротив меня способно испытывать любовь в её романтическом аспекте.
– Ну почему же, я могу, – прочь из моей головы, папуля! – но, конечно, не к людям. Это было бы ненормально.
– Хватит читать мои мысли, – отрезаю я.
– Пожалуйста, Марикета, не стоит сердиться, – мягко произносит Ваану.
– Я не сержусь, – и вдруг оказывается, что это правда: я не сержусь. Смущена, обескуражена и не могу понять своё место в этом мире – да. Но… Не сержусь. Этот странный призрак, мой создатель, сделал то, что казалось ему правильным. И теперь я должна понять, как мне самой поступить правильно. – А что насчёт моих сил? Того, что со мной произошло, когда мы впервые… Поговорили?
– В тебе таится безграничная мощь, дитя моё. Безграничная по людским меркам… Хотя, конечно, в нашем родном мире это считалось бы лишь каплей в море.
– Безграничная, – повторяю я, – почему тогда я не смогла открыть портал прямо в отель? Я думала, что это ты не позволял мне этого сделать, предполагала, что ты преследуешь свои цели…
– Нет, – мне слышится усмешка в голосе Ваану, – просто пространство, в которое ты хотела попасть, уже было искажено тем, что делал Рурк.
– Но ты же можешь меня контролировать, – настаиваю я. Ваану кивает. – Тогда что это было? В атриуме… То, что я сделала… Почему ты мне это позволил?
Ваану смеётся, и я понимаю, что смех, который я слышала, прежде чем упала в обморок, принадлежал ему.
– Эти люди сделали много плохого, дитя. Мне, не скрою, было любопытно, что ты предпримешь… Безграничная сила и власть портят людей. Но ты, дочь моя, всего лишь сделала то, что было необходимо для спасения близких. Не знаю, смог ли другой на твоём месте проявить бы такое великодушие…
– И что теперь, Ваану? Я… Я должна пожертвовать собой, чтобы ты мог восстановиться?
– Конечно, если бы ты была другой, я мог бы потребовать от тебя такой жертвы. Но, дочь моя, на самом деле выбор за тобой. Я не могу просить тебя о том, чтобы ты добровольно покинула тех, кого любишь.
– Но если я этого не сделаю… – я нервно сглатываю, боясь услышать ответ на свой вопрос. – Будущее…