Он становится на колени перед причудливым креслом, в котором вольготно развалилась Зара.
В окрестностях Элистель идёт ожесточённая битва между ваанти и Арахнидами.
– Сомкнуть ряды! – командует Симаэдра. – Не позволим людям Гидры и Паука завоевать наш дом!
К атакующим приближается механизм Омега, и в кабине управления можно с лёгкостью разглядеть Эстеллу.
Тетра сбрасывает бездыханное тело Рурка с самой верхней площадки Элистель.
– Таари, где ты нашёл это ожерелье? – спрашивает Куинн у ребёнка, указывая на висящий на его шее золотой ключ.
– У водопада! Тебе нравится?
Она наклоняется и берёт ключ в руки, задумчиво касаясь гравировки в виде дельфина на основании ключа.
– Погодите, – бормочу я, – то есть, ты…
– Ради всего святого, – произносит Мишель голосом Алистера, – Мари, мы же уже в десятый раз об этом говорим. Я Алистер.
– А ты…
– А я Мишель, – кивает Алистер, точнее, Миш в его теле. – Ты можешь что-то сделать? Это… кошмар!
– Что удивляет меня сильнее всего, – замечает Грейс, – так это то, что Рурк реально назвал эту штуку «Чумовая пятница».
– Его любимый фильм, – произносит Алистер.
– Ребята? Почему Снежок сменил цвет?
Лисёнок бегает вокруг Раджа, и его шерсть действительно не привычно голубая, а насыщенно-фиолетовая.
Малатеста рассекает по волнам, оседлав Ситаса.
– Идиот, – просто поясняет Ивонн в ответ на встревоженные взгляды Диего и Шона.
Фигура, зависшая в воздухе над озером неподалёку от комплекса МАСАДА, окружена зеленоватым свечением и совершенно точно не принадлежит Куинн… Это Крэйг, и я даже не хочу думать, как он заполучил силы Сердца острова.
– Добро пожаловать домой, Волк, – с искренним радушием произносит Лундгрен, глядя на стоящего перед ним Джейка, и тот отвечает абсолютно неосмысленным взглядом.
– Рад служить, командир.
Алистер выходит из портала в Хартфилд, держа на руках безжизненное тело Грейс.
– Это ты виновата, – глухо произносит он, глядя в упор на меня. – Её кровь на твоих руках.
Вэйрин сидит на побережье в полном одиночестве, из ракушки в его руках раздаётся голос Диего.
– Я всегда буду любить тебя, Вэйрин… Всегда буду любить тебя… Всегда буду…
И так, пока эхо не смолкает навсегда.
– Я держу тебя! – кричит Шон, ухватившись за руку Крэйга и пытаясь вытащить его обратно, не дать тому рухнуть в пропасть.
– Нет, бро, – с тоской произносит Крэйг, – ты упадёшь вместе со мной.
– Крэйг, нет!
Он разжимает пальцы и срывается вниз.
Рурк сидит за столом в ресторане «Небожителя». По правую руку от него расположился Алистер, по левую – Ирис.
– Вся семья в сборе, – удовлетворённо заключает Рурк, переводя взгляд на сидящую напротив Эстеллу. Её взгляд совершенно пуст, словно она под гипнозом. – Ты согласна, дорогая? – спрашивает Рурк.
– Да, отец, – без выражения отвечает Эстелла.
Таари подбегает к Алистеру и обхватывает его колени руками.
– Я люблю тебя, дядя Ал!
– Я, э-э, тоже люблю тебя, Таари.
– Этот тост за вас, – говорю я, окружённая друзьями на крыше «Небожителя». – Вы – лучшая семья, о которой я могла бы мечтать.
– Вот так? – спрашивает Куинни, старательно перебирая гитарные струны.
– Почти, – кивает Келе. – Почему ты решила научиться играть на гитаре, кстати?
– А ты догадайся.
А потом характер видений неожиданно меняется. Среди сотен разных ситуаций, которые продолжают мелькать перед моими глазами, самыми яркими становятся совсем другие – повторяющийся момент, один и тот же из раза в раз, отличается только место действия.
– Я люблю тебя, Марикета, – шепчет Джейк, прижимая меня к себе в полутьме моего номера в «Небожителе».
– Я так и не сказал, что люблю тебя, – бормочет он, умирая на моих руках от попавшей в его живот пули.
– Чертовски сильно люблю тебя, Принцесса, – как бы невзначай бросает он, сидя рядом со мной за обедом, и никакой роли не играет, что мы окружены друзьями.
– Я, по-моему, тебя люблю, – улыбается он, разрывая новогодний поцелуй.
– Ты знаешь, что я люблю тебя, Марикета, – замечает он, убирая с моего лица мокрые волосы, когда я выхожу из-под струй водопада.
– А я люблю тебя, Джейк.
Я совсем не вижу лица Вечного из-за застилающих мои глаза слёз.
– Почему ты плачешь? – спрашивает она, когда я громко всхлипываю, пряча лицо в ладонях.
– Я так люблю их всех, – выдавливаю я, – так… сильно.
– Поэтому ты и не должна уходить, – замечает она. – Если ты действительно любишь их, позаботься об их безопасности.
– Я услышала тебя, – твёрдо говорю я, постепенно успокаиваясь. – Я понимаю твою позицию.
Вечное качает головой, словно говоря «ничего ты не понимаешь», а потом моё зрение размывается, и я прихожу в себя на крыше «Небожителя», по-прежнему протягивая руку к кристаллам.
– Марикета, всё хорошо? – Джейк мягко касается моего плеча, и мне приходится приложить все усилия, чтобы не дёрнуться, не упасть в обморок, не повиснуть на его шее и не разрыдаться. Я натягиваю на лицо улыбку и беззаботно киваю:
– Да. Поболтала тут с Ваану и выяснила, что нам теперь делать. Поднимите его, – жёстко произношу я, кивая на Рурка. Когда Шон и Келе делают то, о чём я прошу, я подхожу к нему вплотную.
– Марикета, – он издевательски улыбается, – как ты себя чувствуешь?
– Нахуй пошёл, – бросаю я, задумчиво глядя на Рурка. – Расскажи мне, как именно ты планировал перекроить мироустройство.
Улыбка Рурка становится ещё шире.
– Интересуешься? О, я мог бы дать тебе то, чего ты была лишена, – ухмыляется он. – Я знаю, что ты такое, Марикета, – я не выдерживаю и влепляю ему мощную пощёчину. Я не «что такое», ублюдок! Но он спокойно продолжает: – Я могу сделать абсолютно всё, что угодно. Вернуть к жизни тех, кто давно умер – например, Имоджен. И я могу восстановить несправедливость и дать тебе жизнь, которой у тебя не было. Нужна только твоя энергия…
– Заманчиво, – бормочу я, – но нет, Эверетт.
– И все вы будете живы, – добавляет Рурк. – Это я могу пообещать.
С уст Эстеллы срывается истерический смешок.
– Твои обещания ничего не стоят, – замечает она. – Нет, Марикета, не слушай его. Если выбирать между тем, чтобы поверить ему и остаться здесь навсегда… Я выбираю Ла-Уэрту.
– И я, – подхватывает Радж. – Мира больше нет… И, может быть, в какой-то параллельной временной линии всё в порядке, но в нашей мы просто должны смириться с этим.
– У нас есть всё, что нужно, чтобы спокойно жить здесь, – добавляет Грейс.
– И вы действительно хотите остаться на острове? – поражённо спрашиваю я.
– Вся моя жизнь была ложью, – задумчиво произносит Алистер, – мне, по сути, не к кому возвращаться. А то, что было в видении… Это может произойти и здесь.
– Всё хорошо, пока все мы есть друг у друга, – заключает Радж.
Но ведь есть ещё один способ. Тот, за который вы можете меня возненавидеть. Хотя, может быть, я просто преувеличиваю свою значимость в глазах близких или банально не хочу их покидать… Но я совершенно уверена в том, что моё решение окончательное.
– Ни у кого случайно не завалялось время-фона? – беспечно спрашиваю я.
– Зачем тебе? – щурится Зара.
– Хочу попробовать кое-что сделать, – отмахиваюсь я. – О, Зара, не волнуйся. Больше никаких временных парадоксов!
Она с сомнением качает головой, но всё-таки протягивает мне устройство.
Время замирает. Ненадолго, но я успеваю сказать всё, что хочу, и даже вытереть слёзы, прежде чем оно возвращается к своему бегу.
– Сейчас всё закончится, – сообщаю я Рурку. – И я надеюсь, что ты понесёшь заслуженное наказание.
– О чём ты говоришь, Мари? – настораживается Мишель. – Что ты…
– Простите, – я делаю шаг обратно к кристаллам и прикасаюсь к Сердцу Ваану. – Кажется, я снова вам соврала. Но, обещаю, это был последний раз.
– Марикета, нет, – выдыхает Джейк, и я вижу, как он смертельно бледнеет. – Что ты задумала?