Он оказывается рядом со мной и отрывает мою руку от кристалла.
Но я уже чувствую, что Ваану услышал меня и наконец-то принял мой выбор.
И я бы хотела, чтобы мой муж тоже принял его.
– Я должна была, – шепчу я, когда Джейк обнимает меня. – Прости, я… Я очень люблю тебя, Джейк.
– Что ты сделала? Что ты, блядь, сделала, Марикета?
Я вижу зеленовато-голубой свет, словно исходящий от моей кожи.
– Нет, – бормочет Джейк, – нет, пожалуйста, Марикета, не делай этого.
– Прости, – снова говорю я и тянусь к его губам. Мне так сильно это нужно – в последний раз. И он, будто слыша мой молчаливый призыв, отвечает на поцелуй так, словно это может удержать меня в его объятиях, но, конечно, это не может.
Ничто не может.
Потому что я ощущаю, как моё тело постепенно превращается в сгусток энергии. В то, чем оно было до того, как Ваану сотворил меня.
Моё размытое слезами зрение ещё вылавливает изумительный цвет глаз Джейка, и я вижу в его взгляде всю боль, которую причинила ему. Но всё будет хорошо – главное, что у него, как и у всех остальных, теперь есть шанс на нормальную жизнь.
Всё ещё чувствую тепло его губ.
Я люблю тебя. Где бы я ни находилась, чем бы я ни стала, ничто на свете не изменит того, что я люблю тебя.
А потом меня ослепляет очередная вспышка. На этот раз – последняя.
*Sea may rise, sky may fall,
my love will never die
На месте застывшей в небесах воронки – только безоблачное, чистое небо, усыпанное звёздами.
– Мы же были на крыше ещё мгновение назад, – растерянно бормочет Радж, глядя на громаду «Небожителя» с подъездной площадки. Ребята ошарашенно переглядываются. Все они, включая Рурка, каким-то чудом оказываются внизу.
– Прощальный подарок, я полагаю, – с отвращением произносит Рурк.
– Где Марикета? – спрашивает Мишель, в беспокойстве оглядываясь вокруг. – Она что, осталась… там? Я видела только свет, а потом…
Джейк смотрит прямо перед собой широко раскрытыми глазами и находит в себе силы только покачать головой.
– Где она, Маккензи? – рычит Эстелла, хватая его за ворот куртки. – Где, блядь, Марикета?
Взгляд Джейка остаётся таким же пустым, и он ничего не отвечает. Эстелла встряхивает его, и Майк мягко перехватывает её ладони.
– Не стоит волноваться, – бросает Рурк. – Мы возвращаемся назад, – он извлекает из нагрудного кармана кристалл. – На этот раз девчонка сделает правильный выбор.
Но кристалл теперь больше напоминает простой камушек – тусклый, серый, совершенно бесполезный. Рурк в отчаянии отбрасывает его на землю, достаёт из карманов брюк ещё один кристалл, а за ним последний, третий, и результат каждый раз остаётся нулевым.
– Посмотрите на горизонт, – вдруг произносит Вэйрин. Там, где раньше пылало алое зарево погибшего мира, теперь совершенно чисто.
– Кристаллы, – бормочет Грейс, – аномалии, всё это… Всё это исчезло.
– Ребята, там корабли! – восклицает Крэйг. – Два корабля, они приближаются к острову!
– Береговая охрана Флориды, – кивает Майк, вглядываясь в военные судна.
– И что? – восклицает Мишель. – Какая разница, мы никуда не… нужно найти Мари…
– Удачи с этим, – шипит Рурк. – Идиотка! Она испортила всё, и…
Эстелла подходит к новоиспечённому отцу и с размаху бьёт его по лицу. Отплёвывая кровь из разбитой губы, Рурк падает на колени.
– Надеюсь, тебе полегчало, Эбби, – бормочет он. – Вот только это не вернёт вам вашу подружку.
– Что нам делать? – шепчет Куинн. – Они приближаются.
– И что мы им скажем? – спрашивает Шон. – Как расскажем всем, что мы видели? Где были всё это время? И вообще, какой сейчас день?..
– Давай так, – Зара потирает виски, – нас ждёт очень тяжёлый день.
Чуть позже, когда над Карибским морем занимается заря, капитан корабля в очередной раз задаёт один и тот же вопрос своим пассажирам.
– Вам нужно что-нибудь? – когда ему никто не отвечает, он сообщает: – Мы прибудем в Майами через несколько часов.
Снова не дождавшись никакой реакции, мужчина уходит прочь.
И в этот момент у Диего в кармане пищит телефон. Он берёт аппарат в руки и запускает входящее голосовое сообщение.
– Ребята, – неуверенно окликает он, – это…
Он включает громкую связь, не в силах выдавить из себя ещё хоть звук.
– Эм-м… Я правда надеюсь, что это сработает, – раздаётся из динамика голос Марикеты. – И я надеюсь, что вы простите меня за то, что бросила вас в этом последнем приключении. Пожалуйста, постарайтесь понять. То, что я сделала… У меня не было другого выхода. Только так я могла дать вам то будущее, которое вы заслуживаете. Не то, которое придумал бы для вас Рурк… И не то, в котором мы все навеки оказались бы заложниками Ла-Уэрты. Вы вправе ненавидеть меня за это, но, уверена, в конечном итоге поймёте, почему я так поступила. Поймёте, что я сделала это, потому что люблю каждого из вас. Джейк, – он вздрагивает, когда она произносит его имя, – я обещала тебе год и день… Но мне так жаль, что я не сумела сдержать это обещание, – на записи слышно, как Марикета сглатывает слёзы. – Я всегда буду рядом. Куда бы я ни попала, часть меня всегда будет принадлежать тебе. Только благодаря тебе я нашла в себе силы принять это решение. Твоя сила, твоё упрямство… Ты научил меня этому. Благодаря тебе я прожила полноценную счастливую жизнь, и благодаря тебе я ухожу с лёгким сердцем, зная, что, хотя у нас было так мало времени, мы испытали то, что многие люди ищут годами и порой так и не находят. Зара и Крэйг, – голос Марикеты надламывается, – вы двое научили меня смотреть на жизнь под особенным углом. Благодаря вам я могу видеть, что всё, произошедшее с нами, действительно было восхитительным приключением. И Радж, спасибо тебе за твоё огромное сердце. Ты никогда не требовал благодарности за то, что мы все держимся вместе твоими усилиями, но я всегда видела, что ты делаешь. Ты сделал нас не просто друзьями… Ты сделал нас семьёй.
Марикета прерывисто выдыхает, прежде чем продолжить.
– Грейс, ты была самым ярким примером того, насколько обманчивой бывает внешность. Ты всегда говорила, что ты боишься всего на свете, но ты – самый бесстрашный человек, которого я знаю. И Алистер… Никто, кроме тебя, не мог бы научить меня тому, как сильно люди могут меняться. Шон, ты показал мне, что значит быть настоящим лидером. Твоя храбрость, твоя преданность, твоя самоотдача… Это бесценно. Диего, – Мари усмехается, будто бы её позабавила какая-то шутка, известная ей одной, – и что бы мы делали друг без друга? Я обязана тебе всем на свете. Твоё богатое воображение, – она издаёт нервный смешок, – твоё отношение к жизни… Всё это делало меня тем человеком, которого вы знали. Мишель, я не сомневаюсь, что ты получишь от жизни всё то, к чему стремишься. Потому что твоя целеустремлённость – это то, что всегда восхищало меня в тебе. И ты заслуживаешь той жизни, которой всегда хотела. Я прошу тебя только об одном – никогда не меняйся. Куинн… Больше, чем кто-либо другой, ты знаешь, что значит бороться. Ты никогда не сдавалась, и, более того, научила этому меня. Ты показала мне, что жизнь бывает быстротечной. И я счастлива, что для тебя всё только начинается. Эстелла, я так рада, что научилась у тебя страсти, с которой ты делаешь всё, к чему прикасаешься. Твоё чувство справедливости, твоё умение принять верное решение – я должна признать, что моё верное решение было принято не в последнюю очередь благодаря тебе.
Марикета снова всхлипывает, и на записи слышно, как она тяжело вздыхает, пытаясь вернуть себе самообладание. Ребята на борту корабля переглядываются, кто-то сглатывает молчаливые слёзы, кто-то бледнеет, кто-то прерывисто выдыхает, прежде чем Мари произносит последние слова.
– Я люблю вас. Вы – это всё, что у меня есть. Я верю в то, что каждый из вас найдёт своё место в жизни. И пусть наше лето закончилось, впереди всегда ждёт новое. И, когда вы вновь соберётесь все вместе, представьте, что я рядом с вами. Потому что на самом деле это будет именно так.