– Я должна поверить в то, что ты вслепую торговала своими изобретениями? Продавала их кому-то ради неизвестной тебе цели? Мама, не лги мне. Я не верю ни единому твоему слову.
– Грейс Тамара Холл, – с расстановкой произносит Блэр, и Алистер кривится: тёща сознательно упустила вторую часть фамилии. – Ты врываешься в мой офис и обвиняешь меня во лжи? После всего, что я для тебя сделала?
– А что ты для меня сделала? – холодно спрашивает Грейс. – Заявилась на крестины своей единственной внучки с расспросами о том, как продвигаются наши исследования на Ла-Уэрте? Ах, да, за это я должна тебе объявить благодарность. Письменную. От лица всей «Rourke Industries» – твоему поганому «Mansingh International». Так ведь?
Блэр издаёт короткий смешок, но её взгляд остаётся таким же ледяным.
– Пошла прочь, – цедит она, – ты и твой никчемный муж. Видят боги, я старалась наладить отношения, Грейс. Но сначала ты позволила своей подружке разговаривать со мной в таком тоне, будто бы я – нищая попрошайка, пришедшая на твою выставку ради банкета. А теперь заявляешься сюда и смеешь обвинять меня во всех смертных грехах! Чарльз! – Блэр нажимает на кнопку на настольном телефоне. – Проводите наших гостей!
Спустя несколько секунд в кабинет входит молодой человек – совсем ещё мальчишка – приятной наружности, и Грейс заливается смехом.
– Очередной миньон? – сквозь истерический хохот произносит она. – Да, матушка, ты не могла пасть ещё ниже в моих глазах, – с этими словами Грейс разворачивается на каблуках и выходит из кабинета матери. Алистер следует за ней, напоследок бросив на тёщу подозрительный взгляд.
Она врёт. Конечно, врёт. Эти ужимки, эта манера держаться – всё это Алистер уже видел много лет назад. У своего отца.
– Грейс, – Алистер ловит жену за руку, когда она нажимает на кнопку лифта. – Ты ведь знаешь, что она лжёт.
Грейси поднимает на него тёмные глаза, и Алистер с ужасом видит, что они наполнены слезами.
– Знаю, – шепчет она. – Я знаю, любимый. Но она ни в чём не признается. А у нас… У нас нет доказательств. – Да, их нет. Зара прошерстила все базы данных ещё раз. И теперь Алистер изучал файлы вместе с ней. Всё действительно настолько чисто, комар носа не подточит, такой идеальной бухгалтерии Ал не видел ни разу в жизни – а уж он управлял «Rourke Industries», и то, что досталось ему от отца, было тщательно подтасовано и вычищено. – Я не знаю, что делать, – продолжает Грейс, когда лифт начинает движение вниз. – Никогда в жизни не чувствовала себя настолько бессильной.
– Мы найдём выход, – обещает Алистер, не вполне уверенный в том, что в праве давать такое обещание.
Грейс прижимается к нему и едва не падает со своих четырёхдюймовых каблуков. После ночного перелёта в Лондон она валится с ног от усталости, впрочем, как и сам Алистер. Диего в столице они уже не застали – разминулись буквально на несколько часов. Так что кому-то ещё предстояло сообщить ему о том, что Марикета… Что она снова исчезла.
Это даже мысленно сложно произнести, не то что вслух. Алистер всегда испытывал вину перед друзьями за то, что произошло из-за его отца – и за то, что он сам бросил их в критический момент. Суды, компенсации… Ничто на свете не могло унять этого мерзкого чувства вины, хотя Грейс и убеждала Алистера в том, что он сделал то, что считал нужным, когда бросил их в комплексе «МАСАДА»… И что нельзя винить себя в том, что сделал Эверетт Алистер Рурк Первый.
– Это сделал он. Не ты.
Больше всего на свете Ал боялся, что станет таким же, как он. Иногда, когда ему присылали результаты очередных исследований на Ла-Уэрте, он ловил себя на азарте и каком-то злом удовлетворении от того, что ему открываются неизвестные никому доселе тайны мироздания. Но рядом всегда была Грейс, которая направляла результаты открытий в нужное русло – чета Холл-Рурк никому не сообщала о своих настоящих целях. Грейс загорелась этой мыслью ещё тогда, в Элистель, когда Сердце острова исцелило Куинн от неизлечимой болезни. И то, что теперь они привлекают лучших учёных, чтобы из остатков инопланетной энергии на Ла-Уэрте извлечь эссенцию, способную исправлять непоправимое… В этом Алистер признаться не мог бы. Слишком уж это напоминало «благие» цели Рурка-старшего. И хотя Грейс неустанно напоминала, что они ни за что не зайдут так далеко, иногда Алистера мучила совесть.
Слабым утешением служило то, что у них по-прежнему ничего не получалось.
Слишком мало всего этого осталось на Ла-Уэрте. И слишком многое зависело от Ваану. Хотя остров остался в том же виде, что до его исчезновения, новых аномалий не происходило.
После того, как Алистер узнал о работе Сайласа Прескотта, он принял решение закрыть исследовательскую лабораторию. Конечно, он ещё не успел сообщить об этом Грейс – оба были слишком заняты новым приключением, если это вообще можно так назвать. Но, во всяком случае, Ал пришёл к однозначному выводу: если и продолжать исследования, так вдвоём. Никто со стороны не должен в этом участвовать.
А теперь Алистер уверен на сто процентов в том, что Блэр Холл занималась чем-то схожим. Да только нет никаких доказательств.
– Стойте! – внезапно окликает их мужской голос, когда Алистер и Грейс приближаются к выходу из здания. Алистер оборачивается, изумлённо глядя на запыхавшегося молодого человека, того самого, который зашёл в кабинет Блэр, чтобы «проводить гостей». – Подождите, – с трудом переводя дух, бормочет он. – Вы ведь… Вы дочь мадам Холл? – Он с двенадцатого этажа пешком спускался, что ли? Бегом? – Я… Слушал… Ваш… Разговор, – выговаривает молодой человек. – Мы… Можем… Поговорить? – Глаза Грейс изумлённо расширяются, и она находит в себе силы только кивнуть. – Нужно… Спокойное место, – бормочет молодой человек, – и… после семи вечера. Хорошо? Не могу сейчас уйти. Но у меня есть для вас информация.
Алистер достаёт из кармана блокнот и ручку и быстро пишет адрес их лондонской квартиры. Молодой человек прячет лист в карман и, кивнув, убегает в сторону лифта.
– Ты считаешь, что это разумно? – взрывается Грейс, едва они садятся в машину. – Алистер! Ты пригласил в наш дом незнакомого человека! Человека, который работает на эту… на мою мать! Ты в своём уме?
Алистер только пожимает плечами. В упрёках Грейси есть рациональное зерно, но что-то в облике молодого человека – как там Блэр его назвала? – заставило думать, что ему можно доверять. Впрочем, время покажет. В конце концов, в квартире ждут Зара и Крэйг, и ещё вопрос, кому стоит опасаться этой встречи.
– Не нравится мне это, – равнодушно бросает Зара, закинув обутые в ботинки ноги на дорогую обивку кресла, – вообще. Всё это, – она ведёт рукой, будто на самом деле ей не нравится квартира Алистера и Грейс.
– Успокойся, Z, – фыркает Крэйг, – ну, что, мы с одним мудаком не справимся?
– А если он придёт не один? – резонно спрашивает Грейс.
– Как будто кто-то его пропустит, – ворчит Алистер. – У нас в доме консьерж, помните?
– О да, – закатывает глаза Зара, – это, конечно, предотвратит любое вооружённое нападение.
Алистер пожимает плечами. Да, об этом он не подумал.
Однако опасения себя не оправдывают. В половине девятого раздаётся звонок на городской телефон, и консьерж вежливо интересуется, ждёт ли мистер Рурк гостя. Алистер просит консьержа описать прибывшего, и это описание совпадает с внешностью молодого человека, встреченного ими в офисе «Mansingh International».
Ещё спустя несколько минут в дверь раздаётся звонок. Открывать идёт Крэйг, откинувший полы пайты так, чтобы было видно «глок» за его поясом.
– Д-добрый вечер, – молодой человек, опешив от вида агрессивно скалящегося Крэйга, заикается и пятится. – Я… Я Чарльз Рейнольдс, м-мы с миссис Холл-Рурк и её мужем…
– Крэйг, пропусти его, а то он сейчас обделается, – фыркает Зара. Чарльз переводит на неё взгляд и нервно сглатывает.
Для полного комплекта не хватает Эстеллы с её ножичками. Или Майка с его бионическим глазом. Но у этих двоих сейчас другая миссия – Маккензи.
Когда Алистер об этом вспоминает, у него пальцы холодеют.
– Итак, мистер Рейнольдс, – произносит Грейс, сидя напротив гостя и буравя его суровым взглядом. Таким, что даже Алистеру хочется сбежать куда-нибудь подальше и не показываться на глаза жены денёк-другой. – С чем вы к нам пожаловали?