- Здравствуйте, сеньо… – начала, было, я.
- Аврелия, – оборвала меня женщина с улыбкой. – Просто Аврелия.
- Хорошо, здравствуйте, Аврелия, – поправилась я. – Меня зовут Виолетта. И, боюсь, Федерико плохо из-за меня. Мы немного друг друга не поняли…
- Здравствуй, – ласково поздоровалась со мной Аврелия. – Ты стала прямо-таки настоящей красавицей. Когда я в последний раз тебя видела, ты еще ходить толком не умела… Ну, что ж, проходите.
Она посторонилась, и мы вошли в квартиру. Прихожая представляло собой довольно тесное пространство, в котором помещались вешалки для одежды, полки для обуви и столик, на котором стоял телефон. Но даже здесь было довольно уютно. Чувствовалась легкая атмосфера и почти полное отсутствие разногласий между членами семьи. Мать Федерико проводила нас в просторную светлую гостиную, откуда вели три одинаковых бежевых двери.
- Его комната здесь, – указала она на правую крайнюю дверь. – Поговорите, а мы пока пойдем на кухню.
С этими словами, она схватила моего отца за запястье и вывела в тот проем, в который только что завела. Сердце мое забилось еще быстрее, когда я поняла, что мне осталось лишь постучать. Живот сводило от волнения, воздуха не хватало… сейчас… еще секунда – и я увижу его! Итак, я подошла к двери и робко постучала.
- Мам, я занят! – раздался изнутри его отклик.
Родной, любимый голос! Наконец-то я его слышу! И скоро увижу родное, любимое лицо! В груди уже потеплело от этого звука, и теперь я не отступлю. Стучусь снова, на этот раз, более требовательно.
- Ладно, заходи, – отвечал Федерико.
Я почти не дышала, когда открыла дверь и увидела ЕГО. Он сидел на подоконнике, согнув ноги в коленях и положив на них голову. Но заметить это мне удалось лишь на мгновение. Прежде, чем Федерико с него свалился.
Наверное, было бы смешно смотреть, как парень торопливо поднимается, не сводя с меня офигевших глаз. Наверное. Но мне, в тот момент, было не до смеха. Все мое существо заняла одна мысль. Наконец-то я вижу его! Наконец-то передо мной предстал любимый человек! Я так скучала по этим вот глазам, по этой прическе, по этой линии губ… Прошли всего сутки, а я уже так соскучилась! Так хочется прямо сейчас броситься к нему! Но нет. Сначала нужно все объяснить.
- Привет, – залившись краской, пробормотала я.
Федерико, наконец, выпрямился и стоял, как громом пораженный. А я не могла найти нужных слов. Ну, вот, что это такое, в самом деле?! Я рвалась к нему. Отчаянно рвалась. А теперь стою и молчу, как дура! Куда подевалась моя решимость все объяснить?! Нужно сказать хоть что-то! Но Федерико меня опередил. Он опустил глаза и тихо, с болью в голосе, произнес:
- Зря ты это.
- Что? – не поняла я.
- Зря приехала, – пояснил Федерико.
Меня словно током пробило. Он не хочет, чтобы я приезжала?! Нет, не может быть! О, мое бедное сердце! Оно как будто разорвалось на кусочки. Я почувствовала себя такой одинокой, такой загнанной… Глаза наполнились слезами. Плевать, что все усилия Джейт насмарку. Хотелось убежать подальше, закрыться где-нибудь в уголке и рыдать. Я. Ему. Не нужна. Стоп! Разве не потому Федерико уехал, что сделал поспешные выводы?! Нет уж, я не двинусь с места, пока все не выясню! Хуже-то не будет – куда уж…
- Ты… ты не любишь меня? – сорвалось с моих губ.
Федерико поднял на меня глаза. И, господи, какая же в них была боль! Я сразу поняла, что на пустом месте она бы не возникла. Нет. У него определенно есть ко мне хоть какие-то чувства…
- Люблю, – отвечал он. – К чему скрывать теперь?
От этих слов сердце мое зашлось. Он любит меня! Любит! И я люблю его! Все теперь будет хорошо! Теперь я точно знаю, что делать! А то, как ведет себя Федерико – так это вполне естественно, после выходки Анжи. Ясное дело, ему теперь кажется, что я его не люблю. Только как подоходчивее объяснить ему, что он ошибается?
- Но что это меняет? – продолжал Федерико после небольшой паузы.
- Ничего себе! – возмутилась я. – Да это все меняет! Ты…
- Не надо, Вилу! – застонал парень, снова опустив голову. – Мне не нужно ни сочувствие, ни, тем более, жалость. Особенно, от тебя.
Я невольно рассмеялась – до того знакомой показалась мне эта фраза. Видимо, папа достаточно хорошо знает Федерико, чтобы повторять его почти слово в слово.
- Что? – не понял тот.
- Какой ты глупый! – мягко улыбнулась я. – Жалость здесь ни при чем!
- Не понял, – констатировал Федерико.
- Скажу одно: Анжи тебя обманула, – отвечала я.
- Что?
- Да. Она ничего не знала о причинах того поцелуя. Но знала о… о моих чувствах к тебе.
Секунду Федерико просто смотрел на меня с несколько одурелым видом. А я, переборов смущение, просто ждала.
- Ты, наверное, хотела сказать, что Анжи знала об отсутствии у тебя чувств ко мне? – тихо спросил он, наконец.
- Я сказала то, что сказала, – покачала головой я. – И не нужно ничего выдумывать.
- Ничего не понимаю!
- Я тоже поначалу не понимала, почему с тех пор, как ты появился, мои чувства к Леону и Томасу начали изменяться, и теперь ушли вовсе. Я тоже не понимала, почему медленно, но верно начала испытывать гораздо более сильные чувства к тебе. Я боялась этих чувств, но избавиться от них не могла. Мне казалось неправильным испытывать такое по отношению к тебе. Но я уже ничего не могла поделать. Да и не хотела, если честно. Знаешь, какая самая большая ошибка в моей жизни? Это вовсе не позавчерашний поцелуй. Нет. Моя главная ошибка заключается в том, что я не позволила тебе поцеловать себя тогда, в «Студии». Я испугалась. Испугалась собственных чувств и того, как мне хотелось, чтобы ты все же меня поцеловал. А позавчера… я сама не поняла, какой импульс заставил меня… Но я ни о чем не жалею. Я люблю тебя, Федерико! Тебя одного!
Парень стоял, как статуя. В глазах его застыл немой вопрос типа: «Какого черта?». Он был, как громом поражен. Ну, это ничего. Главное, чтобы поверил.
- Это… это невозможно, – только и смог выдавить он через минуту.
Я вздохнула. Ну, что это такое, в самом деле! Бывают же настолько упрямые люди! Говоришь ему, что все хорошо, он это переворачивает с ног на голову. Но, собственно, наверное, за это я его и люблю. И теперь точно знаю, что делать. Мгновение – и я, подступив на шаг, хватаю парня за грудки и прижимаю свои губы к его.
Поцелуй… Я забыла, как дышать. Сердце едва не выпрыгнуло из груди, а по телу пробежала волна приятного электрического тока. О, как это было волшебно! Даже учитывая то, что поцелуй длился всего пару секунд. Все равно я так скучала, что была рада даже этому.
Но вот, я отстранилась. Федерико остолбенел. А мне внезапно стало как-то неловко. Снова поцеловала его сама. Не подумает ли он, что я – какая-то девушка легкого поведения?
- Теперь веришь? – опустив глаза, смущенно прошептала я.
Горячая волна крови хлестнула по щекам. Черт! До чего, наверное, вульгарно прозвучал этот вопрос! Вот, кто меня за язык тянул?! Однако, придя в себя, Федерико внезапно нежно улыбнулся и сказал:
- Почти. Можно?
Не дожидаясь ответа, он робко потянулся ко мне сам. Сердце мое запело в предвкушении, и я позволила ему себя поцеловать… О, боже, это было невероятно! Все внутри меня, словно, пылало огнем, а мозг полностью отключился. На миг исчезло все вокруг. Остался только Федерико, только его руки на моей спине, только его затылок под моими руками, только его губы на моих губах и только попросту непередаваемые ощущения от поцелуя…
Секунд через десять мы отстранились друг от друга, но продолжали стоять в обнимку. Разъединились только губы. И то, не полностью. Наши лица оставались в миллиметрах друг от друга. Мы не могли заставить себя их разделить. Не могли – и все тут.
- Я люблю тебя, Вилу! – выдохнул Федерико мне в губы. – Люблю больше всех на свете! Не знаю, когда это началось, да и не хочу знать! Важно одно: ты навсегда останешься хозяйкой моего сердца!
Мгновение – и мы переплелись в страстном объятии. Да, именно в объятии. И не в крепком, а именно в страстном. Оно выражало все то, что мы чувствовали во время этой разлуки. Пусть, она и не была такой уж длинной, мы успели очень сильно соскучиться! Никто не знал, что будет дальше, но одно было ясно: теперь мы вместе, а значит – пройдем через все. Пронесем наши чувства через любые испытания. Мы всегда будем любить друг друга, и пусть все враги лопнут от злости! Вместе. Навсегда.