- В мире, где никто никогда не врет.
- В мире, где нет никаких специализированных школ.
- В мире, где есть только я и ты.
- Вместе!
- Навсегда!
Уж не знаю, сколько мы так полежали. Да и нам было без разницы. Счастливые часов не наблюдают, что называется. Но, клянусь, я могла лежать вот так вечно. Лишь бы ОН нежно прижимал меня к себе и гладил по волосам.
Но тут идиллия оказалась прервана. В прихожей довольно громко хлопнула дверь. Затем, раздалось сердитое:
- Тихо! Дети спят!
Это явно говорила Аврелия.
- Дети? – насмешливо спросил грубый мужской голос. – У тебя, насколько я знаю, один сын. Или ты за три года успела второго родить?
- Нет, просто к Федерико приехала невеста из Аргентины. Она – дочь моего давнего друга. А теперь, пожалуйста, пойдем, поговорим на кухне, а то ты сейчас всех перебудишь!
- Да, – весело протянул ее собеседник. – Запустил себя твой сынок! А помнится, в школе подъем был в пять утра и шестьдесят секунд на сборы! Федерико и его друг были тогда в числе лучших.
- Ну, ты мне еще здесь свое военное прошлое вспомни! – пробурчала Аврелия. – Мой сын давно из вашей школы ушел и правильно сделал! Людей он убивать не станет! И, кстати, Армандо, настоятельно советую тебе не упоминать Эрнесто в разговоре с Федерико.
- Это почему? – опешил этот самый Армандо. – Неужели наши неразлучные близнецы все-таки разбежались?!
- Если бы! – вздохнула Аврелия. – Ладно, пойдем, расскажу.
Затем, на кухне закрылась дверь. Мы с Федерико все еще лежали, не двигаясь. От прежнего покоя не осталось и следа. Мой возлюбленный весь напрягся, да и у меня появилось плохое предчувствие. Не сговариваясь, мы быстро поднялись, и я неслышно шмыгнула в комнату, где должна была спать. Хорошо, что в душ сходила накануне вечером. Бегать перед посторонними в пижаме – ни за что!
Собирая волосы в хвост, я отчетливо услышала, как дверь комнаты Федерико открылась и снова закрылась. Затем, шаги и снова звук открываемой двери, на этот раз, на кухне. Спустя мгновение, тот незнакомец воскликнул:
- Федерико! Здравствуй, боец!
- Здравствуйте, синьор Бернарди, – сдержанно отвечал мой возлюбленный, тоже перейдя на итальянский.
- Ты что, курсант Гонсалес, Устав забыл? – насмешливо фыркнул сеньор Бернарди.
- А я больше не курсант и имею право не обращаться к Вам, как к офицеру-воспитателю, – парировал Федерико.
- Формально – да, – согласился тот. – Но фактически, кто хоть день проучился в нашей школе, тот спецагент навсегда. А ты, по счастью, намного дольше там учился.
- Ну, да, тот-то я смотрю, мне после Вашего счастья целый год кошмары снились!
- Федерико, выбирай выражение! – приструнила сына Аврелия. – Перед тобой все-таки офицер!
- Который дал мне в руки оружие и приказал убить тех двоих несчастных!
Дальше стоять на месте я не стала. Последние слова возлюбленного сподвигли меня немедленно выскочить из комнаты и рвануть на кухню. Хотелось посмотреть в глаза этому, так называемому, офицеру, который пытался заставить моего родного и любимого человека убивать людей.
Через секунду я стояла рядом с возлюбленным и разглядывала нежданного гостя. Армандо Бернарди был крепко сколоченным мужчиной лет под сорок. Лицо его было абсолютно обыкновенным, как будто специально созданным для спецагента. Что-то в нем невольно заставляло отводить глаза. Он преспокойно сидел за столом напротив Аврелии и пытливо смотрел на Федерико.
- Ты сам мечтал стать воином, помнишь? – со скучающим видом протянул он. – Помнишь, с каким восторгом смотрел на старших агентов в школе? Или музыка эту мечту вытеснила, а, курсант Гонсалес?
- Бывший, прошу заметить, – отрезал мой возлюбленный. – Это во-первых. А во-вторых, испытание кровью держалось в строгой тайне. А знай я о нем, ни за что бы не пошел в вашу школу.
- Может быть. Но, как я уже сказал, тот, кто однажды стал курсантом, спецагент навсегда. Ты же им, наверное, даже родился. Это – весьма ценное качество. Так что прекращай свои глупые капризы и включи уже свой острый ум, а то я чувствую себя немного неуютно, общаясь с мальчишкой.
Поначалу, я хотела, было, возразить. Мол, Федерико – и есть мальчишка. Но, взглянув на возлюбленного, поняла, что имел в виду Бернарди. Казалось, в обычной жизни Федерико задействует только несколько сотых процента своих способностей. На остальные у него как будто устанавливается некая заглушка. А теперь он ее снял. Короче, теперь в глазах моего возлюбленного появилась какая-то скрытая ранее сила. Затем, он задал один-единственный вопрос:
- Итак, зачем мы с Эрнесто понадобились школе?
- Вот, таким ты мне нравишься больше, – улыбнулся Бернарди. – Парнем, до которого самому Шерлоку Холмсу расти и расти. Только при чем здесь Эрнесто? Он ведь…
- Я знаю, что произошло с моим лучшим другом, спасибо! – отрезал Федерико.
- Извини, – немедленно пошел на попятную Бернарди. – Но почему ты упомянул его имя?
- Потому что не было в школе ни одной ситуации, куда мы с Эрнесто влипали по отдельности. И выпутывались мы тоже всегда вместе.
- Это верно, – согласился офицер. – Но я думал…
- Что я настолько слаб, и буду не в состоянии произнести имя погибшего друга?! – закончил за него Федерико. – А как же остальные ребята, которых с нами уже нет?! Мауриссио, Неро…
- Они ведь не были тебе близкими друзьями, – возразил Бернарди.
- А это неважно. Они тоже погибали у меня на глазах. Некоторые – на руках.
- И что ты хочешь этим сказать?
- Вы сами учили нас мириться с потерями и терпеть удары судьбы. Да, смерть Эрнесто отличается ото всех смертей, что я видел прежде. Но я не настолько слаб, чтобы бояться произнести его имя.
Да, голос моего возлюбленного звучал попросту железно. Однако на самом деле все было не так просто. И знала об этом только я, потому что Федерико, упоминая лучшего друга, взял меня за руку и мягко сжал ее. И тогда только стало понятно, как ему, на самом деле, больно…
- Так что? – подытожил мой возлюбленный. – Зачем мы с Эрнесто Вам понадобились?
- Ладно, – вздохнул Бернарди, признавая свое поражение. – Слушай. Ты помнишь то сражение под Миланом?
- Сражение? – хмыкнул тот. – Как у вас все просто! Хотя, да, Вы ведь в этом не участвовали и не видели соотношения сил. Так вот, я Вам озвучу. Сто сорок вооруженных до зубов террористов против тридцати недоучек с короткими кинжалами. Чувствуете разницу?!
- Минутку! – воскликнула я, обращаясь к Бернарди. – Синьор, вы что же, выставили подростков против целой армии?!
- У меня не было выбора, – развел руками тот. – На город напали сразу с четырех сторон. Людей катастрофически не хватало. Власти требовали помочь бороться с этими террористами.
- И поэтому Вы решили выставить на линию огня недоученных агентов? – изогнул бровь Федерико. – Отличный план. Кстати, до сих пор не понимаю, почему Вы выбрали только подростков от двенадцати до шестнадцати лет, не затронув выпускников?
- Потому что подростки лучше усыпляют бдительность, – отрезал Бернарди. – Террористы, наверняка, решили тогда, что мы в совсем безвыходной ситуации, раз посылаем детей, и расслабились. Только рано.
- Конечно, расслабились! После того, как вырезали почти всех наших! Тоже мне, обманку нашли… Вы бы еще первокурсников послали, чтобы уж наверняка!
- Первокурсники навели бы на противников подозрения.
- И тем не менее, Вы называете сражением то, что фактически именуется самой настоящей резней! Или Вам напомнить, сколько ребят выбралось оттуда живыми?!
- Я пока на память не жалуюсь, Гонсалес, – отмахнулся Бернарди.
- Тогда Вы должны помнить, что нас тогда в живых осталось всего двое. Из тридцати человек. Двое. Вы хоть понимаете, что это – даже не десять процентов?!
- Понимаю. Остались вы с Эрнесто. Сидели в окружении тел и зажимали друг другу раны, когда все закончилось.
Признаться, представив это зрелище, я даже внутренне содрогнулась. Трупы, кровь… Бр! Но всю основную часть занимал леденящий ужас. Раны. Федерико тоже был ранен! И, кажется, довольно серьезно!