- Пойдемте уже, – возвел глаза к потолку Эрнесто. – Хватит целоваться.
Однако, судя по тому, как он весело хлопнул Федерико по плечу, ему вовсе не было неприятно. Я посмотрела на Юми, и та мне подмигнула.
- Ох, тетя Аврелия! – воскликнул Эрнесто, когда мы садились за стол. – Как же я соскучился по Вашей стряпне! Даже вкус Вашего фирменного грибного супа, кажется, забыл!
- Ничего, сейчас вспомнишь, – улыбнулась женщина, поставив перед ним тарелку. – Сегодня я именно его и приготовила.
- Вы прелесть! – восхитился друг Федерико. – А то эти тибетские монахи кормили меня исключительной дрянью типа меда акации.
- Знаю, знаю, эти два года для тебя были непростыми, – кивнула Аврелия, разливая суп всем остальным. – И про монахов знаю, и про Тибет. Пока мы ждали Фабиана, мне звонила твоя бабушка. Кстати, очень просит тебя самого ей позвонить. Волнуется, как ты долетел.
- Ладно, позвоню, когда приду домой, – отмахнулся Эрнесто. – Я так понимаю, она еще ничего не говорила ни маме, ни, тем более, Юзуру?
- Как ты догадался? – рассмеялась Аврелия.
- Элементарная логика, – пояснил парень. – У нас с мамой отношения, конечно, натянутые, но, думаю, даже она, узнав о том, что сын жив, все бросила и прибежала бы.
- Здесь ты прав, – согласилась Аврелия, усевшись. – Но не будь к ней слишком строг. Да, она позволила тебе жить у бабушки и, чего греха таить, почти забыла о тебе. Но я уверена, что в глубине души…
- В глубине души, тетя Аврелия, ваша семья значит для меня гораздо больше, чем моя собственная. Юми и бабушка – единственные исключения. Почему я и рванул сразу именно сюда.
- Послушай, Эрнесто, – вмешалась Юми. – Не спеши судить маму. Говорю тебе: после твоих похорон она почти полностью поседела. А как плакала…
- Игра на публику, – мрачно покачал головой паренек. – Как и все остальное. Я всегда был, есть и буду для нее ошибкой молодости.
- Он прав, – поддержал его Федерико. – Я говорил с ней после похорон. Никогда не думал, что мать, потерявшая сына, может так спокойно рассуждать. Нет, она, конечно, переживала, плакала. Но, как по-моему, у тебя Юми, все происходило гораздо сложнее. А ты все-таки сестра. Не мать.
- Вот именно, – подхватил его друг. – И этот запой, я уверен, она начала специально, чтобы показать людям, какая она бедная-несчастная!
- А ты думаешь, мам, я не слышал, как ТЫ ночами рыдала в подушки, чтобы я ничего не узнал?! – повернулся к матери мой возлюбленный. – Не видел, как ты поспешно вытирала слезы, когда я входил в комнату?! Я все видел и слышал. Только сделать, увы, ничего не мог, потому что сам не знал, куда от себя деваться.
- Честное слово, тетя Аврелия, – подытожил Эрнесто, – будь у меня выбор, я бы выбрал своей матерью Вас, а не ее.
Женщина рассмеялась, обняла обоих мальчиков (она сидела между ними) и воскликнула:
- Вы оба одинаково любимые мною сыновья! Что ты, Эрнесто! Помнишь, я всегда ходила в школу на родительские собрания, как ваша общая мать? Все еще удивлялись, почему у тебя другая фамилия.
- А сеньора Ферранди – наша общая бабушка! – воскликнул Федерико.
- И я – ваша общая сестра! – добавила Юми.
- Похоже, только я здесь принадлежу конкретно одному из вас, – скромно заметила я.
- И меня это устраивает! – захихикал Эрнесто, когда объятие распалось.
После такой теплой семейной сцены, обед пошел быстрее. И минут через двадцать я, Федерико, Эрнесто и Юми уже снова сидели в гостиной.
- Эрнесто, – робко начала я, – ты злишься на свою мать за то, что она позволила тебе переехать к бабушке?
- Да нет, – возразил тот. – Туда я сам просился. Все гораздо сложнее. Смотри. Мы с ней никогда особо не были связаны. Я не понимал ее, а она – меня.
- Мать Эрнесто – подобие вашей Людмилы, – пояснил мне Федерико.
- Кого? – не понял его друг.
- Эта девушка учится со мной, – ответила я. – Она красивая, и, пожалуй, совсем не глупая, но такая стерва…
- Людмила переступит через кого угодно для достижения своей цели, – подхватил мой возлюбленный. – Чувства других для нее – мусор. И чем ты ближе к ней, тем больше у тебя риска быть втоптанным в грязь. Она врет на каждом шагу и, если ей это выгодно, может разыграть такую драму на ровном месте…
- Вот, и моя мать такая же, – согласился Эрнесто. – Разве что, для Юми и Юзуру – моего отчима – всегда делала исключения.
- А вдруг она сейчас увидит тебя – и исправится? – предположил Федерико.
- Ты сам-то в это веришь? – изогнул бровь Эрнесто.
- Пожалуй, нет, – рассмеялся мой возлюбленный. – А ты должен.
- С чего это? – не понял его друг.
- Ну, она ведь тебе все-таки мать, – подхватила Юми. – И тебе, и мне. Мы должны верить в лучшее, связанное с ней.
- Мне что-то не верится, – хмыкнул ее брат. – По-моему, наша мать попросту не способна любить кого-то еще, кроме себя.
- Но она ведь любит моего отца, – возразил Юми. – И меня. И твоего отца, наверное, любила.
- Да уж, моего отца она ТОЧНО любила! – расхохотался Эрнесто. – Аж до потери сознания!
- Ты о чем? – не понял Федерико.
- Я говорил с ним, – пояснил его лучший друг. – Он рассказал, что они с мамой встречались еще до того, как он ушел в монахи. Потом, когда узнал, что она беременна, мой отец пришел и предложил ей выйти за него замуж. Но мама заявила, что, мол, никто ей не нужен. Особенно, он. Хорошо, что отец додумался оставить свои координаты моей бабушке – своей несостоявшейся теще.
- Да уж, весело, – вздохнул Федерико. – Становится понятно, почему она никогда не стремилась самостоятельно тебя воспитывать.
- Угу, – пробурчал Эрнесто. – И понятно, почему не дала попасть под трибунал, когда мы помогли Хельге сбежать.
- Кому помогли? – опешила я.
Двое лучших друзей переглянулись. Да, похоже, я не знаю чего-то еще!
Комментарий к Глава 39 Простите, мои дорогие! Совсем я с этой учебой замоталась! Продохнуть некогда! И, если бы я еще за одну себя училась, все было бы гораздо проще!
====== Глава 40 ======
- Хельга – это та девушка, о которой говорил Винченцо, – пояснил мой возлюбленный. – И мы, действительно, помогли ей.
- Стоп! – растерялась я. – Вы ведь говорили, что…
- Мы знаем, что говорили, – заявил Эрнесто. – Но иногда приходится врать. Хотя, мы оба это дело ненавидим.
- Я заметила, – съязвила я, погладив Федерико по щеке. – Кто уверял меня, что врать – это плохо?
- А когда родной отец называет тебя девушкой легкого поведения и распускает руки – это хорошо?! – возмутился тот.
- В смысле? – опешила я.
- Ладно, – подытожил мой возлюбленный. – Мы расскажем тебе всю историю, чтобы ты все поняла.
- За год до нашего ухода из школы спецназа к нам пришел вызов от полиции, – начал его друг. – Они иногда прибегали к помощи курсантов, когда не хватало людей. Вот, и в тот раз попросили найти одну девушку. Не знаю, почему выбрали именно наши отделения. Наверное, банальное совпадение. Выяснилось, что дочь одного известного политика дала папаше по голове и сбежала. Мы быстро ее нашли. Она была в заброшенном здании за чертой города.
- Я подошел к ней первым, – подхватил Федерико. А тут прямо за моей спиной бетонная глыба взяла – и рухнула. Видимо, кто-то слишком сильно топнул, а там и без того все держалось на честном слове. Короче, нас замуровало в комнате. А пока все остальные вызывали подкрепление, эта девушка все мне рассказала. Три месяца назад она возвращалась вечером от подруги. Ее поймала группа каких-то пьяных парней и…
Он осекся, но я все поняла без слов. Поняла и не смогла сдержать невольной жалости. Бедная девушка! Быть изнасилованной – это, наверное, ужасно! И уж конечно, я не могла понять отца, который так поступал по отношению у дочери.
- Ужасно, – констатировала я.