Или же свирепым. Когда был чем-то рассержен, и глаза его пламенели яростным светом, и голос его гремел, как раскаты грома над головой. Так было когда я поволокла его на ритуал.
Мой самый любимый Костя был дьявольским, бешеным созданием.
Копией меня.
И в тоже время я любила его милосердие, его жертвенность, он вполне мог отдать последние копейки своей стипендии нищему на мосту.
И ненавидела.
Это открывало завесу над моим прошлым.
Над моим кристально-чистым, залитым солнцем прошлым.
Омерзительным.
Я встала около арки, и прошептала:
- Девил! Девил! (в переводе с англ. дьявол),- вплетя в слова последние крохи магии.
Я еле держалась за стену.
Мой мотоцикл, сияя фарами и повизгивая от восторга, как ретивый щенок, подъехал ко мне и ткнулся в ногу передним бампером.
Я потрепала его по черному покрытию и уселась на него.
Махнула рукой Ксанке, и та выскользнула из машины и побежала ко мне.
Так смешно она выглядела, несясь ко мне, и, потрясая огромными телесами.
Она взгромоздилась сзади, и обхватила меня руками.
Я сняла свой морок, теперь мне ничто не грозит. И параллельно накинула на нее завесу невидимости.
Мотоцикл рванул вперед, слушаясь моей мысленной команды. У нас была духовная связь, как у матери и дитя. Это ведь я создала его таким. Я оживила его, вложив душу в тело.
Он был моим самым лучшим другом.
Навеки.
Как и Дьяволиада. Моя крысонька. Я звала ее просто Дьяви.
Черненькая, с белой полоской поперек спины.
Моя Дьяви.
Как давно она умерла!
Мы мчались сквозь темные дебри улиц, мы лавировали в пробках, обгоняли автомобили, подрезая их, скользили по залитым светом мостовым, безбожно нарушая все правила движенья, и распугивая прохожих!
Как они шарахались от меня!
Мои черные длинные волосы развевал ветер. Тучи проносились над головой. Мерцали жуткой голубизной, похожей на вспышку молнии глаза. Мотоцикл то сливался с мраком, то выныривал из него. Парил, слетая с тротуара и въезжая на следующий.
Почему у него нет крыльев?
Почему у меня нет крыльев, кроме магии моей?!
Через час, мы были уже за городом.
Нас никто не преследовал.
Вскоре, мы въехали в маленький поселок. Миновали длинный ряд аккуратненьких коттеджей.
Затем потянулись более бедные дома - избушки с цветастой росписью на окнах, с цветами на окнах.
Мы остановились около обветшалого, серого дома.
Я специально выбрала самый неприглядный, больше шансов, что в него никто не приедет.
Деви послушно остановился.
Я соскочила с подножки и подбежала к дому.
Оксана следовала за мной.
Увидев свое отражение в темном стекле, она закричала на меня:
- Как ты могла, как ты могла, сука! Я…я…- она задохнулась от гнева.
- Так меньше вероятность того, что тебя обнаружат,- тайно злорадствуя, ответила я, и с искренней злобой добавила,- потаскушка – хрюшка!
- Ада,- грозно произнесла она.
- Повторить эксперимент, - предложила я радостно, разминая пальцы для пассов, и блефуя.
Но она купилась, и вся съежилась, бледнея, словно только сейчас вспомнила кто я.
И проскулила жалобно:
- Ты ведь вернешь мне мой истинный облик, а?
Я оскаблилась:
- Естественно! До свадьбы успею,- только замуж тебя такую никто не возьмет!
- Ты, ты, ты… - и Ксанка зарыдала надрывно.
Я хотела похлопать ее по щечке, но она отшатнулась.
Я передернула плечами, отворачиваясь.
Взломала замок одним прикосновением пальцев, и вошла.
Темные сени неприветливо встретили меня. Пустые ведра громоздились у стены. В кухне стояла печка, на которой медленно тускнела краска и отваливались куски штукатурки, оседая в пыли. Занавесок на окнах не было.
Идя, я оставляла на полу светлые следы.
В комнате стояла парочка старых диванов, и стол. Без ножки.
Я вышла в кухню.
- Я уезжаю, будешь жить здесь.
Ксана стояла, опустив руки, и не смотрела на меня.
Идя к мотоциклу, я размышляла об Оксане. Почему у нее случаются вспышки силы? Она – не ведьма, это я знала точно, или?
« Не забивай себе голову! - рявкнула я на себя, - есть гораздо более важные проблемы, чем эта!»
Я оседлала верного Девила, когда затрезвонил мобильник.
Костя осторожно поинтересовался:
- Как там Оксана? – спросил он осторожно, и в тоже время чувствовалось по интонации его голоса, что если я наврежу его сестре, то мне не поздоровиться.
- Все хорошо, но она недовольна,- сообщаю я ему.
- А что ты натворила? – игриво спрашивает он.
- Всего лишь создала ей облик.
- О, представляю какой! – выдыхает он.
- Прелестный,- смеюсь я,- как лик сатаны.
- Ада, ты меня убиваешь,- серьезно говорит он.
Деви фыркает презрительно, а дергаю его за ручку и мысленно говорю: « Ах, ты!»
Он отвечает: « Ну, прости хозяйка!»
- Я рада… - улыбаюсь я.
Версты проносятся мимо. Не опоздать бы на шабаш и успеть бы доложиться!
- Неужели ты хочешь навредить мне? – спрашивает он с такой болью, что я глотаю все оскорбления.
- Нет, - нежно шепчу я, в то время как другая часть меня, надрываясь, кричит: «Да, да, да, да!!!»
Я еду по набережной. И тут вдруг, замечаю подростка - оборванца, выкуривающего сигарету.
Я подъезжаю совсем близко к нему, и вырываю ее из его рук, небрежно заметив:
- Курить вредно, малыш!
Бросаю на его колени тысячу.
Я могу позволить себе быть щедрой.
Колдовская фальшивомонетчица.
Я ухмыляюсь.
Сворачиваю рядом со штабом. Прошу Деви не отъезжать далеко.
Плыву ко входу.
Дверь сама распахивается передо мной.
Елизавета, моя кузина поднимает взгляд от бумаг.
- Hello!( переводится по англ. как привет) - бросаю я ей.
- Привет, сестричка,- отвечает она тоном ядовитой змеи и интересуется,- ты выполнила свой долг?
- Естественно! – радостно заявляю я,- а как твои чирьи?- которые устроила ей я!
Она морщиться, будто откушав горького зелья.
- Где доказательства? – спрашивает она, не ответив на мой вопрос.
Я ухмыляюсь и протягиваю ей голову, достав ее из миниатюрной сумочки…
На лице Оксаны застыла маска ужаса: глаза закатились, на щеке запеклась кровь, все черты будто замерзли от испуга.
Голова летит прямо к кузине.
Лиза кривится от отвращения, отшатываясь:
- Убери это!
Я легонько шевелю пальцами, подманивая бренную часть тела, и та птичкой вспархивает на место.
- Пока,- я наклоняюсь и целую кузину в щечку. Лиза не успевает избежать поцелуя.
И убегаю.
Теперь сестричка долго не смоет клеймо тьмы.
Мы с ней воевали, сколько я себя помню.
Вечно.
С тех пор, как родители привели нас в один детский сад.
Мы подкалывали друг друга, воровали, ломали игрушки друг друга, вредили тайно и явно.
И когда мы узнали, что мы обе – ведьмы.
Мы перешли на совершенно новый уровень.
Шабаш.
Туда ведут черные двери, украшенные письменами из ада.
Я в темном вихре кружевного платья. Я с трепетом в сердце подхожу к ним. И они распахиваются. Предо мной.
Мой путь.
Я спускаюсь по мрачным гранитным ступеням. Я иду меж светлых зеркал озер.
Я следую дорогой мрака, что ведет меня меж болот, сияющих ночными огоньками.
Луна ложится золотистым покрывалом на мои голые плечи.