Выбрать главу

И наконец, я выхожу на площадь.

Это наше место, наше старинное место, где еще наши бабки творили волшбу.

Круглые, серые камни, переливаются под звездными лучами. Как жемчуг.

Я скидываю босоножки и занимаю свое место.

Мы славим Нашего Отца.

Мы преклоняем колени.

И в середине площади возносится столб огня.

В переливах ревущего алого пламени  возникает его лицо.

Вырезанное из камня. Осененное самым мерзким, благословенным пороком и истинным, безграничным злом, любовью ко греху, и жажде сотворить его.

Вот бы мне такой стать - я задыхаюсь от желания – быть достойной.

Все мы падаем ниц, и лежим, не шевелясь, пока Он узнает, что мы сотворили во Славу Его.

Обычно затем Он сообщает, что еще мы должны сделать через нашу наставницу и покидает нас.

- Твое задание   не сложное,-  говорит мне  моя начальница,  попивая кофе,- нужно украсть артефакт так, чтобы никто ничего не заметил,- и дает мне бумагу с предположительным местом, где его прячут. Это картина, что-то вроде иконы для светлых,-  поясняет она,-  ты ее почувствуешь.

Я киваю и  спрашиваю:

- А зачем она нам?

- Это не касается тебя,-  сердито отвечает начальница,-  иди, ты свободна.

Я ухожу, улыбаясь - она заслужила  мою маленькую и скромную месть.  Все ее лицо через три дня расцветет прыщами.

Дома я спрашиваю бабушку:

- Почему им  нужен этот артефакт? Они мне не доверяют,- подвожу я итоги.

- Верь им,- шепчет бабушка, - верь. На все есть причины.

Но сомнения ( черт бы их сожрал!) уже впились огненными коготками в меня. Сомнения...

Я пытаюсь их вытряхнуть, когда я еду к Косте, скользя по ртутному блеску асфальта. Деви чувствует мое состояние и старается не делать резких движений.

- Нет, давай, давай! - чуть ли не кричу я ему телепатически, и он бросается в ночь. Он рычит, как раненый тигр. Он  слетает с шоссе, и скользит по тротуару лавируя меж ничего не видящими людьми ( действует полог невидимости). Он несется, как яростный ветер, по газону. Лишь летит трава!

Ночь падает рушится на меня снежным валом. Звезды сыплются в ладони, черные звезды-монетки. И на каждой звезде проклятие смерти.

Я сливаюсь с тем, что было. Я вижу то, что будет.

Я не могу понять свернуть или остаться.

А ведь иногда нет правильного решения, лишь необходимое.

" Запрещаю тебе думать об этом! " - кричу я на себя.

Идиотка, сто тысяч раз идиотка!

Я медленно подъезжаю к условленному месту.

Костя сидит у фонтана. Его волосы  дружески треплет ветер.

Я спрыгиваю с мотоцикла.

- Привет,- он подходит ко мне, улыбаясь. Осторожно притягивает меня к себе и целует. Я не сопротивляюсь, я позволяю своей несуществующей душе сдаться.

Костя хочет оторвать руки от моей талии и не может.

Я злорадно ухмыляюсь.

Он  спрашивает:

- За что?

- Чтобы ты не забыл, кто я,-  я сегодня добрая. Ему удается отлепить свои руки.

Он смотрит на меня так серьезно. Он похож на темного принца. Мой любимый темный принц.

 - Э-ээ, Ади...- я  бросаю на него такой взгляд, что он проглатывает окончание, и поспешно исправляется,- Ада, я хотел попросить,- он моляще смотрит на меня, - попросить об .. одол..одол, - он начинает заикаться.

Я обнимаю ладонями его лицо, я наклоняюсь совсем близко так, что постороннему может показаться, что наши лица сливаются в одно. Дефект магии, что  еще скажешь!

Я проникаю в его мысли - медленно, нежно и сильно.

Я вижу себя в белом струящемся платье, с букетом небесных, голубоватых, как вена под  прозрачной кожей роз. Я разрываюсь от счастья в этом видении, в этой мечте Кости, а он так  горд в своем  безумном восторге.

- Хочу... быть с тобой... всегда,- выдыхает он.

- Не так,- печально  признаюсь я,- у нас, ведьм все иначе.

- Как? - он смотрит на меня требовательно.

- Крибле-крабле - бумс,- выкрикиваю я шутливо  - мы муж и жена, а наш священник - сатана,- и целую его.

Но это не пугает Костю - он тянет меня за руку:

- Мы идем жениться. Сейчас же!

Я хихикаю, идя за ним.

Я - черная ведьма и веду себя, как будто  я -  простая девчонка!

На мне черное, вихрящееся платье. Его  рваные волны обвивают мои ноги. Фата летит по ветру искрящимися гроздьями мрака.

Я подхожу к костру.

Костя идет навстречу с другой стороны. На нем светло-серый костюм.

Мы переплетаем пальцы над пламенем.  Его обжигающее дыхание пропарывает кожу, мышцы и поселяется в костях.

Наши ладони спаяны, связаны вовеки.

Я произношу слова древней клятвы:

- Явись, явись, ты, дарующий силу, ты рождающий нас, ты - Отец наш  на годы и века! Явись, заклинаю пламенем Ада, поцелуем магмы, безумием мрака и яростной верой!  Освяти наш брак своею тьмою.

И он возникает сбоку от нас.

Его глаза - сумасшествие вселенной. Его тело - сияние пламени. Его лицо постоянно меняется. Я ослеплена им и даже не могу упасть на колени, лишь склоняю голову:

- Господин.

Его лапы с острыми когтями разрезают наши руки и прикладывают рана к ране, плоть к плоти, кровь к крови.

- Муж и жена навеки, здесь и везде,- рычит он. Мои уши едва воспринимают то, что он говорит.

Я хочу благодарить его и не могу, ибо он запрещает, не давая мне это сделать.

И затем он постепенно тает, исчезая.

И мы остаемся одни.

Мы заходим в квартиру Кости и несколько минут страстно целуемся, причем начинаю я.

Потом мы лежим, обнявшись, и разговариваем. Я нарушаю  запрет ведьм и рассказываю ему про поручение.

Он качает головой и мягко говорит:

- А ты не пробовала подумать самой, нужно ли это тебе?

- Я всегда знала, что это моя цель в жизни,- терпеливо объясняю я ему.

- Ты думала  или думали они?

- Я, именно я,- возражаю я ему.

- Как знаешь,- говорит он мне,- возможно, ты когда-то поймешь, что никогда не жила сама.

Я вырываюсь из его объятий, натягиваю одежду и ухожу, не попрощавшись, не слушая его восклицаний:

- Ада, Ада, я не хотел обидеть тебя! Не сердись! Я же,- я медленно таю в воздухе, пока мои глаза тревожно и сердито, расплавленным  голубым металлом взирают на него. Их отражение я смутно вижу в зеркале. И наконец,  даже они пропадают.

Я прощаюсь с печально скулящим Деви.  Я целую его мордочку, меж двух фар.

Дальше я пойду одна.

Я провожу рукой по его блестящему, лакированному корпусу и шепчу:

- Прости.

Я ухожу от него, но он все равно едет за мной.

Я оборачиваюсь и смотрю на Девила гневно. Искры сверкают в моих глазах, благодаря простенькому заклинанию, напряжению мысли.

- Иди назад,- я вскидываю руку, и обездвиживаю его заклинанием на несколько секунд.

Деви гневно рычит и бьется в своих оковах.

А я ухожу прочь, и мои слезы смешиваются с дождем, печальный танец которого выбивает дрожь на мостовой.

Ведьмы не плачут. Я нарушаю еще один запретный закон.

Я вижу автобус  золотого цвета, приближающийся к остановке, и бросаюсь к нему.

Успеваю в самую последнюю секунду. Взглядом спихиваю мальчишку с сиденья, и грациозно опускаюсь на него.

Мальчишка вертит головой и не может понять, что с ним случилось. Даром, что ли я над ним прочитала Lecredy – заклинание помутнения рассудка на короткое время.

Я ухмыляюсь и любуюсь панорамой города. Скоро я сделаю, что должно.

Вы спросите, почему я не переместилась магически? У меня всегда с этим проблемы были. Это опасно и требует серьезных затрат сил и поэтому  лишь сильнейшие из нас, часто делают это. Тем более маскировка магии потребовалась бы. Нет, я лучше своим ходом.