«Это так глупо... так подурацки! – твердила она. –Ведь у меня уже несколько внуков! Какой стыд...» И щекиМарти краснели, когда она представляла, как это выглядитсо стороны.
Тошнота все не проходила. Она пыталась скрывать своесостояние от домашних. Марти еще больше старалась вестисебя энергично и выполнять свою долю обязанностей. Но вдуше она понимала, что поступает очень глупо.
«Да, так оно и есть, – наконец сказала она себе и вошлав комнату, чтобы отдохнуть и немного поплакать. – Чтоподумает Кларк? Я, в моем возрасте... и на тебе! – Онавспомнила о родных: – Что подумает Элли? И Кейт?
Она сама ждет ребенка, и свекровь, которая давно должнабыла позабыть о таких вещах, поспешает за ней, чтобылишить минуты торжества! А Арни? Он собирается жениться, а его мать появится на свадьбе беременной! Емубудет ужасно стыдно!»Марти боялась поделиться беспокойством с кем-нибудьиз родных. Впервые за долгие годы замужества она скрывалачто-то от Кларка. «Может, я ошибаюсь? – уговаривала онасебя. – Не исключено, что дело в другом. А если даже итак, то я могу и потерять ребенка. Подобное часто случается с женщинами моего возраста».
Но в глубине души Марти понимала, что не ошибается, ивскоре настанет день, когда ей придется рассказать обо всемКларку. Она страшилась этого момента и его реакции. Наверное, он рассмеется. Или пожалеет ее. Марти не давалапокоя эта мысль. «Если он посмотрит на меня и скажет:
„Ах ты, бедняжечка!“, мне этого не вынести. Но он можеттак сделать, – думала Марти. – Вполне. Учитывая, как ясебя чувствую».
Марти решила, что пока не будет ни о чем рассказыватьКларку. Еще не время. Она подождет до времени, когда будет полностью уверена.
Теперь Кейт чувствовала себя немного лучше. Каждый раз,когда Марти навещала Кейт и Клэра, они говорили о долгожданном ребенке. Она никогда не видела пару, которая стаким нетерпением предвкушала рождение первенца. Онадаже немного завидовала им: «Да, было бы приятно радоваться мысли о...»Марти спохватилась. Разве раньше она не радоваласьмысли о том, что скоро родится один из ее детей? Один изних, но... Она не позволила себе закончить эту мысль. Ейбыло стыдно оттого, что она испытывает такие чувства. В конце концов ребенок не просил, чтобы его рожали.
Интересно, что подумают Кейт и Клэр, если она вдругобъявит: «Разве не чудесно? Я тоже жду ребенка, и, думаю,оба малыша появятся на свет в одно и то же время!»Наверное, у них просто глаза на лоб полезут! Но, конечно,она не может просто так взять и сказать.
Джош и Нандри вновь стали приходить к ним на обед ввоскресенье. Марти радовалась, опять принимая их, но Нандри беспокоила ее. Казалось, ее гнетет какая-то мысль. Онабыла спокойной, даже отчужденной, и никогда не смотрелапрямо на Кларка, если только он не сидел за столом, да итогда лишь скользила по нему взглядом. Хорошо ли она себячувствует? Может, Марти зря поднимает переполох? Неужели ее беспокоят изменения во внешности Кларка? Марти старалась не переживать из-за пустяков. Во всяком случае,Нандри и ее семья рядом, и она благодарна за это. Наверное,вскоре все пойдет так же, как раньше.
– Я договорился с доктором Уоткинсом.
Кларк спокойно объявил об этом вечером, когда они сМарти готовились к отходу ко сну. Она резко повернула голову. Ее захлестнуло беспокойство:
– С тобой все в порядке? Нога не болит?
– Дело не во мне, – перебил ее Кларк, – а в тебе.
– Во мне? – спросила Марти. – А что такое?
– Я за тебя переживаю, вот и все. Конечно, нужно время,чтобы прийти в себя после путешествия, но тебе, Марти, этотак и не удалось. Ты выбиваешься из сил...
– Зря ты это сделал, – гневно отрезала она. – Со мнойвсе в порядке, – нахмурившись, заверила Марти. И нет никакой нужды беспокоить доктора из-за пустяков: я хорошосебя чувствую, и тебе вовсе не стоило договариваться с ним овстрече, даже не обсудив...
Кларк подошел к ней и притянул к себе. Марти редко сердилась, и теперь, после этой вспышки, она понимала, что онтолько укрепился в подозрении, что случилось что-то непредвиденное.
Кларк пытался прижать ее к себе, но она напряглась всемтелом. Он ничего не говорил, только гладил ее волосы. Она немогла долго ему сопротивляться и вскоре обмякла. Он продолжал сжимать ее в объятиях и нежно целовать макушку.
Вдруг, к его удивлению, она вцепилась в него и заплакала.