Патриция дожидалась ее в коридоре.
– Карло не пошел бы на работу по своему обычному маршруту, – сказала она. – А они не могли заранее знать, куда он направляется.
Карле сделалось дурно.
– Наверное, они шли за ним от моей каюты, – сказала она. Похитителям откуда-то было известно, что ту ночь Карло проведет вместе с ней, а не у себя дома. Тоско должен был в общих чертах знать об их договоренности по поводу проживания, но вряд ли помнил наизусть график их сожительства. Ее соседи, с другой стороны, точно знали, когда Карло приходил и когда уходил.
– Нам стоит самим пройти по тому же маршруту, – предложила Патриция. – Возможно, это натолкнет нас на какую-нибудь мысль.
– Хорошо, – потрясенно отозвалась Карла.
Они медленно продвигались по коридорам; Патриция осматривала окружавшие их стены, как если бы на них могли остаться какие-то физические следы происшедшего. Карла пристально вглядывалась в лица людей, которые попадались им по пути, будто бы ее рассерженный испытующий взгляд мог на мгновение пробудить чувство вины, которое дало бы ей возможность раскрыть весь заговор.
Если кто-то, как считал Карло, дал Тоско наводку, то другие люди могли знать об экспериментах с древесниками уже несколько дней тому назад. Никто не смог бы организовать три похищения за одну ночь. Но в деле о похищении Тамары многие люди встали на ту или иную сторону, и те, кто проявил симпатию к похитителям не забыли бы, кто из их друзей придерживался того же мнения насчет допустимых ограничений женской свободы. Новость об исследованиях Карло могла быстро разойтись по сети единомышленников, которые, вырабатывая план с целью пресечь мерзкую технологию на корню, уже знали, что могут друг другу доверять.
Они уже почти добрались до каюты, в которой жила Карла, когда Патриция спросила: «Что это?»
Карла проследила за ее взглядом. На полу коридоре неподвижно лежал маленький темный предмет – цилиндр около мизера в длину и в четверть мизера шириной.
Оттолкнувшись от своей веревки, Патриция ловким движением достала предмет и вернулась назад с помощью хорошо просчитанного рикошета. Осмотрев его, она нахмурилась и передала предмет Карле.
Цилиндр был сделан из дерева. В середине, почти во всю его длину, находилась тонкая полость, которая доходила почти до дальнего края. Карла уже видела похожий предмет – он использовался в качестве защитного колпачка для иглы.
– Похоже, ему сделали какой-то укол, – сказала она. Она вернула предмет Патриции.
– Кто мог бы иметь доступ к подобным препаратам? – спросила Патриция. – Фармацевт? Врач? Биолог? Может быть, охотница, которая помогла ему поймать древесников?
– Украсть его мог кто угодно, – сказала Карла.
– Но за их запасами строго следят, – возразила Патриция. – Мы могли бы проконсультироваться со всеми группами, которые имели доступ к чему-то подобному.
– Начиная с группы Тоско? – Карла знала, что Патриция исходила из добрых побуждений, но упрашивать людей, чтобы те провели ревизию собственных запасов лекарственных средств, было бы бессмысленно. – Какие бы люди ни стояли за похищениями, они будут расспрашивать Карло о бумажных лентах, – сказала она. – С записями спаривания древесников.
– Если им больше ничего не нужно, то он наверняка просто расскажет им, где их найти, – с надеждой в голосе предположила Патриция. – С какой стати ему упрямиться?
– Но в этом-то и проблема, – сказала Карла. – Если он слишком легко их отдаст, похитители поймут, что записи на самом деле не важны – он всегда сможет сделать новые. У него всегда будет возможность повторить всю процедуру.
– То есть вы боитесь, что они это поймут и попытаются убить всех древесников?