– Только успей зайти к леди Фармер – невеста лорда хочет тебя видеть, – сказала ей кухарка.
Линда догадывалась, зачем понадобилась леди Фармер – однозначно, та либо будет ей сейчас читать свои новые стихи, либо спросит, что ей лучше надеть на свой творческий вечер – синее, изумрудного цвета, или красное платье. У Элен было столько нарядов, а выбирала она всегда только из трех – это были ее самые любимые.
– Леди Фармер, вы хотели со мной поговорить, – произнесла Линда, пройдя с ее позволения к ней.
– Да, подружка, я хотела с тобой поболтать, – для Элен вся прислуга была дружочками и подружками. Она вышла из нищеты – сдержанность, равно, как и хорошее воспитание, ей не была присуща.
Линда и Элен сидели на постели последней и перебирали ее украшения. Гувернантка завидовала своей госпоже белой завистью, ведь это было самой настоящей удачей: очнуться однажды в коровнике лорда после долгого пути неизвестно откуда, войти в его дом компаньонкой дочери, а потом получить предложение руки и сердца. Сколько драгоценностей было у Элен! Янтарные бусы, жемчужное ожерелье, изумрудный перстень, сапфировый кулон… А сколько нарядов! Вообще-то в юности и у Линды все это было. Ее расположения искали сыновья самых богатых людей города, она была завидной невестой. А потом отец разорился, и она быстро ощутила, что такое настоящая жизнь. Беспросветная, тяжелая и полная лишений. Но вряд ли сейчас она хотела бы замуж за лорда. Линда самозабвенно любила Александра.
– Жизнь так бурно проходит, что даже не по себе, – говорила Элен, примеряя на свое бархатное платье брошь, инкрустированную множеством рубинов. – Позавчера была презентация моей новой книги в Нью – Роуте, вчера война закончилась, сегодня едем к Чедвейкам на ужин – отмечать окончание войны, а через две недели наша с Джонатаном помолвка. И как все успеть?
– Но вы ведь, как мне кажется, все успеваете, – заметила Линда, робко взглянув на свою госпожу.
– О, да, приходится, – согласилась Элен страдальческим тоном. – А знаешь, как я познакомилась с Джонатаном?
– Нет, не знаю, – слукавила Линда. На самом деле, ей все давно рассказала леди Атолл, которая еще помнила, как однажды в дом принесли израненную, без чувств, девушку.
– Когда я осталась без родителей, меня приютил у себя мой лучший друг – добрый финн, молодой вдовец с малюткой-сыном на руках, – рассказывала Элен. – Скажу тебе, только по секрету – я была в него влюблена. А он артист – постоянно ездил с братьями на гастроли. И вот, он в очередной раз уехал, а меня оставил со своей матерью и сестрами. Все было хорошо, пока они не пришли ко мне ночью, и не стали кропить какой-то дрянью – оказалось, что они сектантки, и хотели меня принести в жертву своим богам. Я выпрыгнула в окно, убежала босиком по снегу. Заблудилась в лесу, истратила все силы. И случайно выйдя из леса, набрела на имение Джонатана. Зашла в коровник, и потеряла там сознание. Меня выходили, а я так тут и осталась.
– А того финна случайно не Йоханнесом звали? – осмелилась спросить Линда, вспомнив вдруг одного мужчину из своей жизни. Нет, они никогда не были вместе, их связывали лишь деловые отношения.
– Да, – удивленно подтвердила Элен. – А откуда ты знаешь?
– Во-первых, у нас в Нью-Роуте не так уж и много финнов, а во-вторых, из трех его братьев только он вдовец, – сказала Линда. – Мистер Ярвинен учил меня в свое время актерскому мастерству.
– Так ты актриса! – рассмеялась Элен, дружески похлопав ее по плечу. – А когда же ты успела выучиться на гувернантку?
– У меня педагогическое образование, а театр – был в прошлом лишь увлечением, – равнодушно сказала Линда.
Остаток своего перерыва Линда провела с леди Фармер, беседуя о ее жизни и слушая истории из жизни Элен. Да, этой женщине было, что рассказать. Линде нравилось общество своей госпожи – Элен общалась с подчиненными на равных, не унижая их достоинства своим величием. Но надо возвращаться к маленькой Лилит – девочке с таким грозным именем, ее подопечной.
А после полуночи, когда Линда уже собиралась ложиться спать в своей комнате на первом этаже замка лорда, к ней в окно постучались. Она испуганно подошла к окну, хотя подозревала, кто мог нарушить ее уединение. Интуиция ее не подвела – за окном стоял Александр с букетом полевых цветов и бутылкой вина.