А, между прочим, у него сегодня день рождения. Александру исполняется двадцать семь лет. Значит, спустя ровно месяц, и к ее возрасту добавится один год, они станут абсолютными ровесниками. Словно забыв о мимолетном обещании самой себе не стремиться к нему в ближайшее время, Мелинда решила сделать последнюю попытку обратить на себя его внимание перед долгой разлукой. Да и некрасиво будет не поздравить его. Вдруг он подумает, что она забыла? Что же подарить? Книгу? Но он совсем не любит читать… У нее нет времени ехать в город за подарком. Мелинда решила подарить ему то, что у нее есть. Отличный позолоченный портсигар, с почти не израсходованными сигаретами и изящная зажигалка. Да, эта гувернантка не обладала безукоризненным моральным обликом, она курила и уничтожала табачный запах, исходящий от ее одежды и тела, дешевыми духами. Александр не возражал. Вряд ли это все ей пригодится дома, в Нью – Роуте. Ее семья против женского курения, не хочется доставлять близким людям неудобства. А ему будет подарок. «Идеально» – подумала Мелинда, и, взяв портсигар с зажигалкой со своего туалетного столика, отправилась на поиски Александра.
Она нашла его в конюшне. Александр беззаботно болтал с грумом, который отдыхал от забот о двух арабских скакунах, которые когда-то были подарены Левиадоком своей дочери как домашние животные для забавы.
– Не понимаю я тебя, Джон, как так можно любить одну и ту же девчонку столько лет, – говорил Александр, стоя в совершенно непринужденной позе рядом с приятелем у лошадиного стойла. – Сколько тебе было, когда вы начали встречаться?
– Мне было тринадцать, – ответил ему Джон, покуривая самокрутку.
– Пять лет до брака и еще шесть в нем! Ты прямо, верный лебедь, – восхитился Александр.
– Может потому, что я ее люблю?
В этот момент в конюшне появилась Мелинда. Она, застав Александра с приятелем, совсем не смутилась. Напротив, опьяненная своей любовью, прошла мимо Джона так, словно
не видела его. «Я совсем забыла, что у тебя сегодня праздник. В общем, прости, что так грубо и без красивой обертки… В общем, с днем рождения!» – проговорила Мелинда, отдав ему столь скоропалительно собранный подарок.
Она вела себя, словно влюбленная девочка-подросток. Александр это видел и по-доброму улыбался.
– О, Линда! Знаешь, чем приятно удивить! – он протянул к ней руки и крепко обнял. Мелинда, забыв в его объятиях обо всем, покорно подчинилась ему и просто забыла, а может, просто не догадалась обнять его в ответ. Но Александр, казалось, не заметил этого.
– А сама в ответ и не обнимет даже! – усмехнулся Джон, но Линда, и уж тем более, Александр, ему ничего не ответили.
Она быстро от него отпрянула. Мелинда боялась, что Александр это сделает первым – когда он так делал, ей казалось, что он хочет от нее избавиться, поэтому торопила события. Очередная ее иллюзия, но она не могла иначе.
– А я тут прибиралась у себя – готовлюсь к отпуску, знаешь ли, – проговорила Мелинда, остановившись рядом с ними. – Чем ты занят?
– Да вот, снова с почты пришел – там хозяйке что-то прислали, – рассказывал Александр. Он, как и прежде, был немногословен.
– У Лилит провела сегодня последнее занятие…
– Алекс, а вот нам с тобой тут работать до второго пришествия… – печально вздохнул грум.
– И не говори, Джон, – согласился он, отведя от Мелинды взгляд. – Работаешь так, словно бессмертный, а получаешь так, словно завтра умрешь, и тебе уже ничего не будет нужно.
– Этот Левиадок, сука, обещал мне в честь своей помолвки в этом месяце прибавку к жалованью еще четырнадцатого числа. Сегодня двадцать девятое. Чертов обманщик, – с негодованием произнес Джон.
– Мне тоже, – согласился Александр, печально вздохнув.
– Может, прогуляемся по двору, поговорим об этом? – предложила Мелинда, с надеждой взглянув на Александра.
– Ты иди пока, Линда, – спокойно сказал ей грум.
– Да, потом поболтаем, – так же спокойно произнес Александр, но в тоне его женщина услышала «отстань».
– Потом вряд ли, – беззаботно произнесла Мелинда, весело направляясь восвояси. – Я завтра уезжаю рано утром.
– Уже завтра? – таким же ровным тоном произнес Александр. – Что ж, тогда я желаю тебе хорошего отпуска.
– Тебе тоже весело поработать, – и, захихикав, она скрылась за дверью.
– Чертовка, однако, – одобряюще присвистнув ей вслед, проговорил Джон.
– Моя сучка, – тоном победителя по жизни ответил ему Александр, когда она уже ушла.
Мелинда, хоть и покинула их веселой, не убив до конца свою гордость, чувствовала, как разрывается ее сердце. Она шла домой, улыбаясь, но чувствовала, что вот-вот разрыдается. Где теперь их душевные разговоры, которые, порой, затягивались до рассвета? Раньше они стремились друг к другу, как только выдавалась свободная минута. Теперь он будто избегает ее, болтает с каким-то грумом! И ее приходу, видимо, Александр был совсем не рад. Так унизительно сказал, что потом поболтает с ней. Да, так уж и быть, уделит ей свое драгоценное внимание когда-нибудь потом! Не надо было вспоминать сегодня о нем и делать этот подарок. Лучше бы она сама курила эти чертовы сигареты. Хотя нет, пусть курит, а потом кашляет от табака, как чахоточник! Пусть накурится и умрет! «Ненавижу эту шлюху» – думала Мелинда, вбегая в дом и ища среди длинного коридора свою комнату. Отперев заветную дверь своим ключом, она снова закрылась и, упав на кровать, хотела разрыдаться, но почему-то не было слёз.