Воспоминания вызвали на лице блаженную улыбку, случайно встреченный на дорожке хоббит предпочел обойти через кусты. Тут тоже шиповника полно было. Парк закончился неожиданно быстро, но ноги понесли не к двухэтажному особнячку с зеленой крышей, а не дойдя до растрескавшегося от времени бортика фонтана с зеленоватой темной водой свернули в сторону к дому напротив. Жалкими остатками ведьмачьего дара я слышала, как медленно вздыхает под фундаментом просыпающееся сердце. Одушевленный. Его кто-то разбудил.
Печать надзора, видимая только сотрудникам, едва проступала на столбике у низкой калитки. Контур пестрел дырами. Дом нежилой, никто и не обновлял. Еще один контур, явно вампирьей работы, интегрированный с живым через природную магию, тоже едва тлел. Школяр-недоучка сдернет на раз. А проще вообще переступить. Занятная штука. Темного не зацепит, не на тьму ставили. По остаткам структуры ясно читалась защита от света. Поближе подойти и поковырять?
Но вовсе не любопытные контуры привлекли мое внимание. Сначала я зацепила взглядом орясину с плечиками знакомого размаха. Стажер торчал перед домом и таращился на слепые окна.
— Ты меня преследуешь?
— Это вы меня, мастер Холин, преследуете. Я сюда первый пришел.
— Зачем?
— Это дом моей бабушки Эленар.
Странно знакомое странноватое имя, да еще в сочетании с бабушкой… Любопытно. Лет двести — двести пятьдесят назад часто так девчонок называли? Мар упоминал свою пра с таким же именем и глазами, как у нашей Дары.
— Сколько тебе лет, Кай-Моран?
— Больше, чем вы думаете.
— Младший брат, да? — скептически хмыкнула я. Пришлось голову чуть приподнять, чтобы заглянуть в бесстыже-бесовские гляделки. Стажер лукаво мерцал алыми точками из-под завидно густых ресниц.
— На самом деле старший, и у нас с вами определенно есть общая кровь. С вашей дочерью — больше. Не удивляйтесь, у меня такая способность, чуять близкую кровь.
— Бабушка Эленар, — кивнула я. — Шустрая, должно быть, особа была, везде отличилась. Хочешь секрет, Кай? Практически у всех темных Нодлута так или иначе есть общая кровь.
— А я все думаю, отчего я, как приехал, сразу почувствовал себя как дома… Отчет подпишете? По-родственному?
— Исправил? Нет? Тогда можешь забить.
— Забить на исправления?
— На то, что подпишу неисправленный. Тебя Став ждет, а ты тут памятниками архитектуры любуешься.
— Скорее надгробием.
— Незачет, стажер Пештин. Поедешь в отделение через информаторий, скачаешь из Академской сети пособие к факультативному курсу “Одушевленные, возрожденные и привязанные”, изучишь на досуге и послезавтра сдашь мне конспект. Задам два вопроса.
— Каких?
— Придумаю до послезавтра.
— Глядь…
— Три вопроса.
Кай-Моран приуныл и в тоске уронил из-под плаща перо. Красивое, густо-черное, как бездный мрак, с трогательной пушисткой. Я повертела поднятое в пальцах. Когда поднимала, по руке от фонтана протянуло сквозняком. Тень от фонтанных дев, расползшаяся на полплощади, была похожа на фигляра с дудкой.
— Холодно, — поежилась я, — а он перьями разбрасывается.
— А вы здесь зачем, мастер Холин?
— А ты?
Ирлинг пожал могучими плечиками.
— Тянет.
— Вот и я так же.
Оглянулась. В доме напротив тепло светились окна. И туда тянуло сильнее, чем ковыряться в дохлом контуре. Обнять, поругать, укоризненно посмотреть в наглые глаза, хлопнуть дверью, может быть, а может быть и нет, если не станет отпираться и изображать великое и непогрешимое.
Подбросила перо. Хрупнув суставами, сложила пальцы, бормотнула «эйт’нарэ». Рыжий всполох сверкнул в сумерках плохо освещенной улицы, отразившись в глазах Кая и моих, наверняка, тоже. Тонкий невесомый пепел дымкой растаял в воздухе.
— Первое правило некроманта, Кай-Моран?
— Копать?
— Это основополагающий постулат. А первое правило — не следить. Особенно в нестабильных местах. Намек понял?
— Понял, — вздохнул парень. — Карту сам найду и конспект напишу. Послезавтра?
— Позже.
— Вы красивая, — сказал Кай. Глаза присыпало серым — он смотрел на меня с изнанки.