…Ещё… Дневник — моё сознание…
Я помню, что покраснела, а доктор улыбнулся и подмигнул!
Однако по пути домой, мне стало не по себе… Я испугалась!..
Потом меня чуть было не сбил автобус на Спортивной! Водитель очень испугался… Но узнав меня, просто отчитал. Напоследок спросил, куда смотрят мои родители… Мне захотелось его ударить! Теперь я понимаю, почему дневник лучше никому не показывать!
В нём — правда! Правда, которую многие пытаются скрыть…
…Сегодняшний день прошёл как всегда. Я дольше обычного плавала в бассейне. Думала о разговоре с доктором. Он мне явно чего-то не договаривает. Нужно было спросить напрямую, но я боюсь, что от правды со мной что-нибудь произойдёт…
Всё, я больше не хочу ни о чём думать! Завтра праздник! Хочется просто радоваться! Я самый счастливый ребёнок! Побежала домой!..»
1.05.1985 г. Украинская ССР. Чернобыльский район. Припять.
«Я не думала что могу написать чтото дома Я тут совсем не могу думать Тут высоко шестнадцатый этаж Кружится голова Это всё из за них Днём я их вижу с балкона Они видят меня Ночью они шепчут мне в ухо нет в голову Нет не шепчут стучат От них не скрыться Мама я хочу обратно в киев Иначе они заберут меня к себе а там ещё выше Это всё из за них»
8.12.2012 г. Россия. Рязань.
Вся суббота уходит на сборы. Точнее не вся, а лишь её осознанная часть… До обеда делать ничего не получается, как, собственно, и мыслить. Не могу точно сказать, когда именно это началось… Скорее всего, после того, как не стало моих Свет. Именно в тот день я превратился в мертвеца, обречённого бесцельно слоняться по живому городу. Именно тогда в мои сны всё чаще стала наведываться «Зона»… Каким образом — не понятно. Я там никогда не был… Однако отчётливо представляю каждый штрих, будто был рождён именно за гранью, после чего провёл в царстве увядания не одно десятилетие…
Сны приходят после часа ночи. Заснуть раньше — не стоит и пытаться. В шесть утра всё отступает. Я вынужден ворочаться часов до восьми, обдумывая увиденное, после чего наступает обычный сон. Сон от переутомления. Но он ничем не лучше того, другого. Так, что первую половину дня можно смело считать потерянной.
Такое ощущение, что я запрограммирован. Вернее не я сам, а моя жизнь. Кто-то или что-то осознанно обрекает меня на путь, попутно отняв всё, что было… Хорошее оно или нет? Какую цель преследует?.. Думаю, разобраться в этом, оставаясь на месте, вряд ли удастся. К тому же, я чувствую, что меня тянет туда всё сильнее… Хотя возможно, «Зона» — последнее пристанище для таких, как я: падших, отчаявшихся, утративших смысл жизни. Это кара и край. Что-то, типа нацистского лагеря или земного ада…
Зачем мешаться живым? У них и без того много проблем…
Сейчас 16:00. Уже сереет. Совсем скоро очередная ночь метаний. До автобуса — ровно сутки.
Сажусь за ноутбук. Проверяю почту. Ничего, кроме рекламы и сомнительных гостей в соцсети. Смысл посещать незнакомые страницы? В надежде, что я всё же заинтересуюсь и поставлю +5?.. Бред. Все мои друзья остались в прошлом. В реальности не осталось никого… Разве что Сан Саныч…
Он так и не позвонил. Ещё бы. После вчерашнего спора, я и сам бы не позвонил, окажись на его месте…
Машинально захожу на сайт чернобыльских сталкеров.
Вчера звонил Волков. Передал последние инструкции. Посоветовал одеть что-нибудь неброское, что, к тому же, не жалко будет оставить. Ещё нужна сменка… Её лучше всего запечатать в полиэтиленовый пакет. Можно обернуть фольгой, но это лишнее. К тому же вызовет подозрение уже в аэропорту. Да, и не нужно тащить с собой тушёнку и прочее — а то некоторые додумывались и до такого… Как и до фольги. Провизия и всё необходимое снаряжение есть в Киеве. Так что до украинской столицы едем и летим налегке. Из документов — только паспорт. А лучше загранпаспорт — избавит от всевозможных анкет в аэропорту. Больше ничего не нужно. Да, ещё… С этого момента, я никакой не писатель, а доктор.
Волков выдал всё это в едином порыве, после чего помолчал и снова спросил, уверен ли я, что по-прежнему хочу этого. Ещё есть время заставить шестерни крутиться вспять.
Я был уверен, как никогда в жизни!
Волков отключился, оставив меня наедине с мыслями.
Собственно, думать о чём-то конкретном не имело смысла. Всё было решено давным-давно и пересмотру просто не подлежало. Рассуждения оказывались вкатанными в асфальт. Как и споры с самим собой.