Крик душевной боли вырвался из груди, но я услышала только сдавленный звук, похожий на бульканье.
- Тише, девонька, тише, - раздался голос, напоминающий шипение гадюки, у самого уха.
Глаза распахнулись в это самое мгновение. И ничего… Только мрак. Но это только вначале. На самом деле, уже через несколько долгих, как мне показалось, тянущихся вечность, мгновений я различила тусклый свет где-то очень далеко. Гораздо ближе, практически в шаге от меня, послышался шорох, словно кто-то скреб камень.
- На, вот, глотни, - все тот же голос продолжал преследовать меня.
Я уже было подумала, что это разум шутит со мной, но губ, действительно, коснулась влага. Только в тот момент я поняла, как же сильно она мне нужна. Я пила жадно, делая частые глотки, но невидимый спаситель дозировал воду, не позволяя проглотить много.
- Не спеши, девонька. Нельзя тебе, - снова зашипел голос возле уха.
Сложно было определить, кому он принадлежит – мужчине или женщине. Но немножко придя в себя, я поняла, что говорила женщина.
Глаза стали привыкать к полумраку, и я различила очертания помещения, в котором оказалась по воле Рока. Это была камера – огромная, с, казалось бы, бесконечными стенами, уходящими куда- то высоко, к самому небу. Но ни потолка, ни неба не было видно в этой тьме. Хотя бы проблеск луны, или свет звезды. Но мои попытки вглядеться в это подобие провала не увенчались успехом.
- Где я? – хрипло прозвучал мой голос.
- В пасти самого Дьявола, - было ответом. – Это он развлекается, приглашая нас на свое пиршество. Скоро дойдет очередь и до нас.
Ответ мне более чем не понравился. Но я вспомнила другое, что вызвало эмоции куда сильнее. Тело моего Лино… Бездыханное тело, и мерзкое животное возле него, которое к моему ужасу превратилось в обнаженную девушку.
Сдавленные рыдания вырывались наружу, но хозяйка шипящего голоса прикрывала мне рот своей костлявой рукой.
- Тише, глупая курица, тебя услышат. Вот тогда нам всем не поздоровится. Не нужно кликать смерть раньше времени. Еще успеешь порыдать.
Но что мне были ее слова? Я не хотела жить. Боль, сильнее физической боли, разрывала сердце. Я молила Всевышнего только об одном – чтобы эти мучения прекратились. И мне было все равно, каким образом это произойдет.
- Пусть меня убьют. Я хочу умереть. Мне нет жизни без Лино. Зачем? – сквозь ладонь женщины пробивались мои слова.
- Вот глупая. Ну, точно, курица. Не проси, смерть тебя уже сама нашла. Потерпи немного, и все увидишь. Всякий, кто отсюда выходил, назад не возвращался. Их вообще больше нет в нашем мире.
Справа от меня послышалось непонятное бормотание на неизвестном языке.
- Болобочет, окаянный. Уже сил нет терпеть. И откуда они только его притащили?
Я не слушала старуху. В темноте я разглядела рваное тряпье, одетое на ее худое тело, но мысли мои были далеко от нее. Я оплакивала то, что оказалось потеряно безвозвратно. Моего Лино убило это мерзкое животное, которое превратилось в удивительной красоты женщину. Он умер, а я осталась жить. Это не справедливо!
- Только меня смерть все никак не приберет к рукам, - между тем, продолжила моя неожиданная собеседница. – И, правда, кому нужна такая старуха, как я? Молодые да красивые здесь долго не задерживаются.
Я отвернулась от женщины, вглядываясь во мрак нашей темницы, продолжая беззвучно плакать. И неизвестно, сколько бы это продолжалось, если бы где- то в отдалении не послышалось лязганье метала об металл. Старуха тут же отпрянула от меня, забиваясь в тот самый угол, который я только что рассматривала невидящим взором. Я же даже не шелохнулась.
Мне было все равно, что совсем рядом с характерным металлическим звуком в замке провернулся ключ, и чьи- то бесцеремонные руки оторвали меня от каменного пола. Даже когда адская боль от смены положения прошила тело, я только сдавлено застонала. Какая разница, куда меня тащат, если мне суждено умереть?
«Поскорее бы».
Если бы во мне было больше сил, я бы умоляла, чтобы меня как можно быстрее лишили жизни. Так я могла оказаться рядом с Лино. Наверняка, тот другой мир, в который люди попадают после смерти, прекрасен. И я хотела попасть туда, чтобы забыть о потере.
Но Судьбе в ту ночь было угодно распорядиться моей жизнью иначе. Меня вынесли из темницы, и за нами закрылась решетчатая дверь. Где-то в глубине той камеры осталась ночная незнакомка. Но я не жалела. У меня в голове вообще не было ни одной связной мысли. Я просто покачивалась на плече огромного мужчины, который нес меня длинными коридорами в неизвестность.