Вера открыла рот и снова закрыла. Как просто было говорить про других и как сложно – рассказывать про себя. Тем более когда не знаешь, готова ли ты признаться, что ничего особенного из себя не представляешь. Но они сидели наедине в машине, где никто ее не мог услышать. И, скорее всего, эта поездка будет единственной в их истории. Он подбросит ее до ПЭЦ, чтобы очистить совесть, и навсегда Веру забудет. Да и она, захлопнув за собой дверь машины, оставит в прошлом этот ужасный день. С Аароном можно было быть искренней.
Вера посмотрела на его профиль, на горбинку на носу, которая делала его лицо еще более привлекательным.
– Я не знаю, – наконец призналась Вера.
Аарон оторвал взгляд от дороги и посмотрел ей в глаза.
– Неужели у тебя нет какого-нибудь таланта? Может, ты умеешь стоять на голове?
Вера грустно засмеялась.
– Я совершенно обычная.
– Уверен, что это не так.
– Ты ошибаешься. То есть… Я первая в рейтинге, но вовсе не потому, что невероятно одаренная или интересуюсь всеми предметами в равной степени. Мне кажется, что все как раз наоборот. Я корплю над учебниками до рези в глазах, но делаю не из интереса, а просто потому, что так нужно. И, честно говоря, чтобы порадовать Сати. Я не такая, как, например, Ида. Если захочу, то да, могу зазубрить любой материал, но… Я хотела бы писать стихи или трепетать от восторга при виде очередного справочника по юриспруденции, но ничего из того, что мы изучаем в ПЭЦ, не делает меня счастливой, – призналась как на духу Вера, поражаясь самой себе. С какой стати она вообще заговорила про счастье? – Я стремлюсь попасть в Геном, потому что это… Правильно? – Вера сделала паузу, ощутив, как по спине пробежали холодные мурашки. Стало стыдно, к щекам прилила кровь. Разве такие разговоры должна вести воспитанница ПЭЦ? Испугавшись самой себя, но не в силах сдержаться, она добавила: – Я совершенно не понимаю, в чем смысл моей жизни.
– Никто не рождается с ним. Его не кладут в колыбель. Его не вписывают в паспорт. Найти его – это исключительно забота каждого из нас, и для этого нужно время, – сказал Аарон мягко, но уверенно. – Кто-то так и проживает всю жизнь, не разобравшись в себе. Кто-то – а я думаю, что ты относишься к этому числу людей, – должен многое попробовать, прежде чем найти себя. И, мне кажется, это очень здорово.
Это слова дарили надежду. Как важно было услышать, что ее понимают.
– Спасибо, – сказала Вера. – И спасибо, что спас меня на пропускном пункте.
Аарон поднял бровь.
– После того, как сам же и сбил?
Вера заулыбалась. Как много она улыбалась рядом с ним, несмотря на сложившуюся ситуацию!
Аарон отбивал какой-то ритм пальцами по рулю из бежевого пластика, похожего по фактуре на древесину. Однако вряд ли он был вырезан из настоящего дерева. На запястье тихо позвякивал браслет из переплетенных между собой черных матовых звеньев. На пиджаке сверкала брошка.
– А что такой Вечный, как ты, делает во втором округе?
Пальцы Аарона замерли.
– Как я?
Он склонил голову набок. Вере захотелось провалиться сквозь землю. Признаваться в том, что она судила по одежде, как те гвардейцы, не хотелось.
– Такой красивый? – предположил он.
Вера вытаращила глаза.
– Я… Я… – начала было она, но слова не шли с языка.
– Не волнуйся, я прекрасно понимаю, о чем ты, – сказал он, усмехнувшись, и добавил: – Да и красивым меня вряд ли можно назвать.
С этим Вера могла бы поспорить, но промолчала. Отвешивать комплименты чьей-то внешности она не привыкла.
– Я помогаю людям, – сказал он. Голос его звучал совершенно спокойно. Это не казалось хвастовством.
Вера нахмурилась. Может, он один из тех Вечных, которые занимаются благотворительностью в зоне?
Машина затормозила. Вера повернулась к окну. Невероятно, но факт – за тонированным стеклом она увидела ПЭЦ. Солнце скрылось за соседними высотками. В комнатах горел свет. Как незаметно пролетело время! Сейчас нужно попрощаться и выйти на улицу, но, обхватив дверную ручку, Вера замерла, ища повод задержаться.
– Мне понравилось тебя спасать, – сказал Аарон.
– М-м-м… – только и сумела выдавить из себя Вера.
Их взгляды встретились. Его невероятно зеленые глаза стали печальными. Или ей только показалось?
– Если соберешься в следующий раз прыгать под машину, маякни мне. Я подгадаю момент.
– Обычно я делаю это по вторникам и пятницам. Тебе удобно в эти дни?
– Ради тебя я возьму выходной.
В носу защипало. Да что это с ней такое? Почему она не может просто взять и выйти из машины? Почему несет эту чепуху? Она наконец дернула за ручку и открыла дверь.