– Я уже устала ждать, когда он хоть на что-нибудь решится. – Ида театрально закатила глаза.
– У нас у всех есть сейчас дела поважнее, – возразила Вера.
Около витрины подруги нажали на свои коммуникаторы, и над левой рукой образовалось силовое поле около сорока сантиметров в диаметре. Поле не имело цвета, но искажало пространство, если смотреть сквозь него, будто на поверхности воды расходилась рябь. Вера взяла два герметично запечатанных тюбика оранжевого и зеленого цветов, протеиновый батончик и пакетик с яблочным концентратом и положила сверху на силовое поле, как на поднос.
– А о чем еще думать, как не о поцелуях, когда тебе восемнадцать? – спросила Ида, выбирая тюбики и батончики. – По закону, между прочим, нам уже все можно!
– Например, можно думать о последнем выпускном экзамене, – спокойно ответила Вера, стараясь не поддаваться на провокацию. «Все ради науки!» – так звучал девиз ПЭЦ. Поцелуи же тут никакой роли не играли. – Вы не забыли, что завтра экзамен?
– Какая же ты зануда, – театрально вздохнула Ида.
Оказавшись на третьем уровне, они прошествовали мимо десятка занятых галдящими воспитанниками столиков к ближайшему свободному у стеклянного ограждения галереи. Оттуда открывался вид на крутящуюся в воздухе гигантского размера голограмму рейтинга воспитанников, на первой строке которого красовалось Верино имя. Таня плюхнулась на стул, сгрузила завтрак с силового поля на стол и отключила его. Одним махом она выжала первый тюбик в рот и недовольно поморщилась.
– Нет, я понимаю, что в мире нехватка продуктов, что выращивать их толком негде, но еще один день этой приторной жижи, и я взвою.
– Вой не вой, но еду нам выдают в соответствии с параграфом № 196 устава ПЭЦ, – сказала Ида, присаживаясь рядом.
– Терпение. Осталось всего ничего, – напомнила Вера, занимая место напротив Тани.
Может, еда в тюбиках и не была пищей богов, но по сравнению с объедками, которые перепадали жителям зоны, стоило радоваться каждой напичканной витаминами капле. Смертные по ту сторону границы жили впроголодь, получая переработанные биоотходы из первого округа.
– Вот выпустимся и сможем позволить себе настоящие продукты.
– Хорошо бы. Я буду каждый вечер ходить по ресторанам. Вы слышали, что в самом центре есть такие, которые расположены выше облаков? – Таня подперла подбородок ладонью, мечтательно улыбнулась и выдала двустишье:
Вера улыбнулась. Она восхищалась талантом Тани рифмовать на ходу.
– И цены там такие же – заоблачные, – хмыкнула Ида. – Чтобы попасть туда, нам потребуется прожить лет сто, а то и все двести.
– Почему тебе вечно нужно все испортить? – Таня насупилась.
– Потому что я реалист. И вообще мы говорили не про еду, а про то, чем Вера вчера занималась с Максом. Ну?
Ида повернулась к Вере и уставилась на нее как на допросе.
– Мы вчера весь день провели в библиотеке. К экзамену готовились, – начала Вера и сделала паузу, чтобы выдавить себе в рот треть тюбика с тыквенной пастой.
Нейтрально, чуть сладковато. Даже если Ида права и в ресторанах и правда цены заоблачные, Вера все же мечтала хотя бы разок там отужинать. Как здорово было бы взять вилку и нож в руки и отрезать кусочек чего-нибудь хрустящего и жареного. Медленно выдохнув, Вера заставила себя проглотить оставшееся пюре.
– В библиотеке? – фыркнула Ида. – А дальше?
– А дальше ее закрыли, и Макс меня до комнаты проводил.
– Нам из тебя каждое слово клещами вытягивать? – не отставала Ида.
– А тут и нечего вытягивать.
Ида моргнула пару раз.
– Вер, ты же понимаешь, что это ненормально? – воскликнула Таня.
– Ненормально лезть не в свое дело, – отрезала Вера и скрестила руки на груди. Внутри закипало недовольство. И чего они пристали?
Вера начала встречаться с Максом полгода назад. Он – идеальный парень, как будто созданный для нее. Умный, красивый, ответственный. Если бы не болезнь, из-за которой семь лет назад он пропустил один месяц, он наверняка сравнялся бы с ней по баллам в общем рейтинге. А какие у него карьерные перспективы! Вера не сомневалась, что однажды он станет лучшим микробиологом страны. Когда они закончат ПЭЦ, весь мир будет лежать у их ног. Но Таню и Иду почему-то мало волновали рассуждения о будущем. При любой возможности они задавали неудобные вопросы про поцелуи или того хуже – когда уже Вера с Максом помнут одежду. Но разве было у нее на это время? Да и чужие слюни во рту… Бр-р-р. Вера внутренне содрогнулась.