Она качает головой вверх и вниз, выглядя чертовски милой. — У меня была бурная ночь, поэтому Лила налила мне несколько шотов «Бакарди».
— Лила налила тебе «Бакарди»? — спрашиваю я, с сомнением приподнимая бровь. — Она не похожа на любительницу «Бакарди».
— Ну... Итан дал ей его. — Она пошатывается в сторону, падая на пол, и мои руки обнимают ее за талию.
Я помогаю ей восстановить баланс и опускаю ее руки по сторонам. — Ты будешь в порядке?
— Я буду в порядке... — Ее глаза переходят на центр комнаты, где люди танцуют под яркими огнями. — Мы должны потанцевать.
Подавляя смех, я отвожу нас в сторону, когда мимо проходят грубо выглядящие парни. Поворачиваю ее спиной к стене, и она прислоняется к ней, пока я властно опираюсь рукой рядом с ее головой. — Элла Мэй, мне играть, примерно, через пять минут. Я не могу сейчас с тобой потанцевать.
Она выпячивает нижнюю губу, дуясь и хлопая ресницами. — Ну, пожалуйста.
— Элла... — начинаю я сквозь смех, и затем мои плечи дергаются вверх, когда ее рука потирает перед моих джинсов над твердым членом. Я ловлю ее руку прежде, чем она может схватиться за мои джинсы. — Малышка, думаю, ты уже немного пьяна, так что притормози, хорошо?
Ее свободная рука начала рыскать в том же месте, когда зашли Итан и Лила. Итан держит пиво в руках, Лила прижимает телефон к уху, говоря очень громко в шумном помещении, стоя позади нас.
— Значит, она нашла тебя, — кричит Итан с ухмылкой. — Спасибо Богу. Она не переставала болтать о тебе.
Элла зарывается лицом в мою грудь. — Я устала.
— Как много ты позволил ей выпить? — спрашиваю я Итана, раздраженно. — Очевидно, слишком много.
Итан качает головой и откидывает ее назад, чтобы сделать глоток своего пива. — Это она выбрала выпивку. Я оставил их в гостиной, кажется, на пятнадцать минут, пока принимал душ, готовясь к этой маленькой, шумной вечеринке. Когда я вышел, наша полупустая бутылка «Бакарди» пропала, и они вдвоем сидели на кухне, напиваясь.
Лила спотыкается на своих каблуках, поддерживая себя рукой и опираясь ее на стену. — Ну, мне пофиг, что делать, — говорит она в телефон. — Я не хочу, чтобы ты приезжал.
Большая ухмылка расплывается на красном лице Итана, когда он указывает на Лилу. — Она расстается с каким-то чуваком по телефону. Это чертовски весело.
— Ты пьян? — обвиняю я, спотыкаясь назад, когда Элла опускает на меня весь свой вес.
Итан кивает головой. — Может, совсем немного.
Я откидываю волосы Эллы с лица. — Кто вел?
— Мы взяли такси. — Итан проглатывает свое пиво и ставит пустую бутылку у стены, рядом с другими выброшенными бутылками и бокалами. — Я не настолько глуп, чтобы водить пьяным.
Элла прикладывает руку к моему уху и шепчет, — Но он не заплатил водителю. Он заставил нас выпрыгнуть из машины и убежать.
Я вздыхаю и кладу руку ей на талию. — Давайте, найдем вам троим место, чтобы я мог сфокусироваться на том, что мне нужно.
Я выбираю кабинку в дальнем углу, где мне будет лучше присматривать за ними, и прошу официантку не приносить им больше алкоголь. Они в хлам. Ну, почти в хлам, и новая порция лишь усугубит ситуацию.
Элла опускает голову на стол с грустным, щенячьим выражением на лице, и я убираю ее волосы с потного лба.
Я присаживаюсь рядом с ней и спрашиваю вполголоса, — Сегодня случилось что-то, что расстроило тебя?
Она качает головой и отворачивает от меня свое лицо. — Ничего не произошло. Я лишь хочу пойти домой и лечь спать.
Она лжет, но я не могу копаться в ее мозгу прямо сейчас. Несмотря на то, что это почти убивает меня, я покидаю столик и направляюсь за кулисы, чтобы взять свою гитару. Когда я выхожу на сцену под свет огней, комната ненадолго затихает, но это все еще не лучший сценарий. На самом деле место настоящая дыра, а мне хочется хоть раз сыграть в месте, где люди не были бы пьяны.
Я наигрываю аккорд, подношу губы к микрофону, и изливаю свое сердце перед аудиторией незнакомцев, которые не слушают.
После выступления, какой-то большой, лысый чувак встречает меня за кулисами в коридоре, и протягивает мне карточку со своим именем и номером на ней.
— Эй, это было потрясающее выступление. — У него шрам на пол руки и золотая цепь вокруг шеи.
— Спасибо, — бормочу я, читая карточку. — Майк Андерли.
— И ты... — Он ждет, пока я скажу ему.
— Миша, — отвечаю я, не случайно избегая своей фамилии.
— Слушай, я собираюсь перейти сразу к делу, — он выставил руки вперед. — Я музыкальный продюсер. Я работаю на маленькую, но хорошую и честную компанию в Сан-Диего. Мне нравится, как ты звучишь, и я бы хотел поговорить с тобой о том, какие у тебя планы на будущее в музыкальном бизнесе.
Я смотрю на карточку. — Мои планы на будущее?
Он кивает. — Да, с твоей музыкой.
Я поднимаю чехол гитары. — Да, я пока не уверен, насчет своих планов.
— Ну, когда решишь, позвони мне, — говорит он и поворачивается к залу. — Как я уже сказал, я действительно заинтересован в тебе. — Он уходит, и я полагаю, что, скорее всего, он просто какой-то ненормальный.
Но что, если нет? Что, если это удача? Возможно, я и не сказал, что знаю о своих планах насчет музыки, но, на самом деле, я уже знаю. Я хочу играть не в отстойном месте, а там, где люди слушают и понимают. Я хочу быть музыкантом.
Я чувствовал себя родителем, когда вез этих троих домой, и к тому времени, как мы вваливаемся в мою квартиру, я уже был готов к тому, что все они отрубятся. Я поднимаю Эллу и укладываю ее в свою постель, потому что она едва может ходить.
— Держи свой член в штанах, — советую я Итану, когда он идет на кухню, и его рука обвита вокруг очень пьяной Лилы. — И больше не пей.
Он отмахивается от меня, а Лила хихикает, открывая холодильник и опрокидывая бутылки. Я иду по коридору, обратно в свою комнату, держа Эллу на руках. Ее дыхание мягкое, и она продолжает бормотать что-то о том, чтобы все ушло. И это пугает меня до чертиков.
Не отпуская ее, я снимаю ботинки и откидываю их в угол к остальной своей обуви и аккуратно кладу ее на кровать. Свет в комнате выключен, но лунный свет мерцает через окно на ее лице, пухлых губах, на ее красивой и безупречно бледной коже.
Она вжимается в мою подушку и бормочет. — Прости.
Я натягиваю на нее одеяло. — За что, малыш?
Она разочарованно вздыхает. — За то, что испортила твое первое выступление.
— Ты не испортила мое выступления, милая девчонка, — с легкой улыбкой на лице, я целую ее в щеку. — Я люблю тебя. Теперь спи.
К тому времени, как я снимаю футболку, она отключается. Я принимаю быстрый душ, смывая неприятное ощущение прошедшей ночи. Я не заинтересован играть там, где люди едва слушают меня. Я хочу большего, и даже, если парень и был сомнительным, я гадал, мог ли он оказаться реальным продюсером.
Когда я возвращаюсь в комнату, с полотенцем, обернутым вокруг моей талии, Элла сидит на кровати, а лампа включена. На ее лице задумчивый взгляд, словно она собирается вляпаться в очередную проблему.
— Тебе нужно поспать, — говорю я ей, бросая грязную одежду в корзину и хватая чистые штаны из верхнего ящика комода. Совершенно ясно, что она оценивает меня, что было бы великолепно, если бы она не была пьяна, ведь сейчас я не смогу ничего с ней сделать, при этом не чувствуя себя плохо.
— Мне скучно. — Ее речь немного невнятна, глаза красные. — Мы можем что-нибудь сделать?
Я забираюсь на кровать и сажусь рядом с ней. — Думаю, мы должны поспать. Уже поздно.
— Итан и Лила все еще не спят. — Она извлекает бутылку «Джека», которую прятала за спиной, откручивает крышку, и откидывает ее к изножью кровати. — Они играют в стрип-покер.
Мои глаза расширяются. — Прямо сейчас?
Она кивает головой. — Они оба уже сняли свои футболки.
— Ты была там?
— Да, иначе, где ты думаешь, я достала это? — Она машет бутылкой перед моим лицом, и я выбрасываю руку вперед, чтобы забрать ее, но она убирает руку назад, смеясь. — Угу. Ни в коем случае, Миша Скотт. Нет, пока ты не поиграешь со мной. — Она становится на колени передо мной и перекидывает ногу через мое колено, откидывает голову, чтобы сделать глоток. Она давится, прежде чем ее лицо становится серьезным. — Ты помнишь то время... ту ночь, когда умерла моя мама?