— Бизнес-то я отдам, а деньги оставлю, — сказал он. — Я, знаешь ли, всю жизнь мечтал в деревне жить. Огород есть, птица есть, корову заведем, будем жить, не тужить.
— Корову, стало быть. — Полина пожала плечами.
Корова денег стоит, ее кормить надо, а сено дорогое, пять тысяч за тонну. Опять же овощи нужны, зерно, все, без чего рацион животины будет неполным. Неправильное кормление приводит к болезни, а лечение коровы — удовольствие не из дешевых. И коровник чистить — не самое приятное занятие. Ходишь потом, навозом воняешь.
Впрочем, сено можно и накосить. Вокруг дома только трава и растет, а земля своя, в лесничестве билет брать не надо. Если будут крепкие мужские руки, то и корову можно завести, и козу, и даже овец.
— Все у нас будет. — Вадим мечтательно улыбнулся.
Полина будто очнулась, недоверчиво глянула на него. Во-первых, не потянет он крестьянский воз. Вадим плоть от плоти городской человек, сельская жизнь для него — романтичная пастораль, хрупкая мечта, которая с легкостью разобьется о первую же реальную трудность. Да и не имела она права строить на него планы. Не могли они быть вместе даже после того, как он разведется с женой. Полина не способна предать сестру.
— Днем работаем, а в субботу вечером достанем из погреба самогоночки, солененьких огурчиков! — Вадим стал подниматься с кровати.
Полина слышала, как заскрипели пружины, но протестовать не стала. Не так уж и нужен ему постельный режим. Главное, не делать резких движений.
— Банька — само собой. Намоемся, напаримся. — Вадим подошел сзади, прижался к ней.
Полина просто не могла оттолкнуть его. Вдруг упадет, ударится головой? Она же медсестра, ей заботиться о больном нужно.
— Ты же любишь веничком? — Он провел руками по ее животу к бедрам, натягивая на ней шерстяное платье.
Вадим похож был на вулкан, такой же горячий и такой же пульсирующий.
Полина закрыла глаза, не в силах справиться с искушением.
— Пожалуйста, не надо. — Она мотнула головой.
— Ты же хочешь?
— Ну, пожалуйста! — взмолилась Полина.
Его руки уже мяли ее грудь, и она даже не пыталась их скинуть. Остановить Вадима Полина могла только словом.
— Я же серьезно. Разведусь с Варварой, женюсь на тебе.
Его жаркое дыхание отключало ее волю. Полина едва держалась на ногах.
— Я себе этого никогда не прощу, — пробормотала она.
Варвара ее почему-то не очень пугала. Она давно привыкла к вывихам в сознании старшей сестры. В чем только Варвара ее не обвиняла, даже за Мишу сказала пару ласковых. За Вадима она будет дуться, скорее всего, накричит, может быть, даже проклянет, но Полина это как-нибудь переживет.
Но ее будет грызть и терзать собственная совесть. Вдруг она проклянет сама себя?
А совесть уже заговорила, даже закричала, взбрыкнула как лошадь. Полина и сама ничего не поняла, а Вадим отлетел от нее, уцепился за кровать, но не удержался на ногах и сел на пол.
Разворачиваясь к нему, она бросила взгляд в окно и увидела красную машину, подкатывающую к дому. Варвара уже приезжала на ней к маме.
— Ну и силы в тебе! — с досадливым восхищением сказал Вадим и поднялся на ноги.
— А в тебе?
— Что во мне? — осведомился он. — Если ты насчет Миши…
— Нет, насчет Варвары. Она уже здесь. Я пойду открывать, а ты… — Полина запнулась.
Совсем не обязательно командовать чужим мужчиной. Пусть он сам решает, как ему быть, ложиться в постель или бежать к жене с повинной головой.
Она набросила куртку и вышла из дома, когда Варвара уже открывала калитку. Волосы у нее распущены, как у воинственной амазонки, макияж агрессивный, на манер девочки по вызову, короткая кожаная куртка с меховым воротником, джинсы с накладными карманами. Даже одежда боевая. Движения резкие, энергичные. Из глаз летели молнии и пронзали Полину насквозь.
— Где Вадим? — зло спросила Варвара, кивком показав на внедорожник мужа.
— В доме.
— Сказать, кто ты?
— Я-то здесь при чем?
— Тварь! — Варвара ударила наотмашь, быстро, хлестко, ладонью по щеке.
Из глаз у Полины брызнули слезы. Не столько от боли, сколько от обиды.
Ответить тем же, ударить, не решилась. Да и Варвара не собиралась ждать, когда младшая сестра созреет, рванула к дому, скрылась за дверью. Полина пошла за ней, но у порога остановилась. Незачем ей вмешиваться в семейную ссору. Пусть милые тешатся без нее и поскорее убираются к черту.
Откуда-то из глубины дома донесся истерический визг. Это Варвара общалась с мужем.